Возвращение не гарантируется

Он был один, как и всегда в страшных снах. Наверное, подсознание отторгало образы товарищей, которых он предал. Вроде бы сидел в полном снаряжении на твердой земле, на кочке, и всматривался в непроглядную тьму, чуть разбавленную фосфоресцирующими клубами зловонных испарений. Где-то за ними находится Виолетта, и ее надо было спасти. Хотя он с трудом представлял, как это можно сделать, а точнее, совсем не представлял. Дело в том, что даже подходить к топи ближе чем на два-три метра считалось крайне опасным. Говорили, что твари болот могут выбросить щупальца и затащить жертву в трясину, даже уверяли, что они ловят пролетающих над их обителью птиц и нетопырей. Так ли это — никто не знал, но испытывать судьбу и экспериментировать желающих не находилось. Строго говоря, болотных тварей никто толком не видел, а кто видел, уже не мог об этом рассказать. Можно было бы вообще усомниться в их существовании и списать все страшилки на легенды, подобно россказням о снежном человеке, но мифические персонажи не оставляют в реальной жизни окровавленные куски разорванных людей и животных… А такие ужасные находки не были здесь большой редкостью… Недаром местные обходили жуткий район далекой стороной. В этом состояло и преимущество Шамаханских болот: возле них можно прятаться — никто не увидит и не донесет властям! Правда, это было слабым утешением: неизвестно, что хуже — попасться на глаза агентам службы безопасности или приблизиться к зловещей топи…

Внезапно тучи разошлись — небесный осветитель убрал светофильтры, и столб лунного света косо ударил сверху вниз, как луч мощного прожектора, и словно высветил подиум клуба «Сапфир». На небольшом островке вокруг блестящего шеста танцевала Виолетта в своем обычном сценическом наряде — туфли на высокой платформе, чулки с резинками, стринги и узенький лифчик, едва прикрывающий соски. Она эротично изгибалась, обхватывала пилон длинными ножками, обвивалась вокруг гибким телом, переворачивалась вниз головой, словно акробат в цирке…

Только восторженных зрителей такого замечательного выступления на первый взгляд не было. Но впечатление оказывалось обманчивым, потому что поверхность болота шевелилась даже при отсутствии движущихся туч. Острый взгляд мог рассмотреть расходящуюся «усами» ряску, от продвижения в глубине даже не одного, а нескольких «зрителей», которые со всех сторон подбирались к островку с явным намерением превратить стриптиз-шоу в греческую трагедию и стать ее активными участниками, причем танцующей девушке отводилась совсем не та роль, которая возникала обычно в возбужденном сознании любителей дразнящей эротики…

Он вскочил на ноги и привычно вскинул к плечу автомат. Но стрелять наугад могут только герои плохих блокбастеров — надо видеть, куда посылаешь пули. А он этого не видел — только завихрения, оставляемые на поверхности крупными, стремительными телами под ней. Зато те, кто не попадал в прицел, прекрасно видели выбранную цель и уверенно направляли на мягкую соблазнительную плоть полуобнаженной девушки свои зубастые пасти, изогнутые когти, твердые пилообразные клешни, острые клювы и что там еще у них есть…

Но есть и другие способы, не требующие особой точности… Он нащупал на поясе гранату, вытянул кольцо и бросил снизу, по дуге, так, чтобы она разорвалась на достаточном расстоянии и осколки не достали до острова. Но предосторожность оказалась напрасной — трясина только булькнула, отозвавшись небольшим всплеском, а взрыва не последовало. Значит, таковы правила игры, и автомат тоже не будет наигрывать свои смертоносные блюзы…

Остается один выход — самому прыгать в болото. Но это ничего не изменит, трясина убьет его даже без вмешательства своих страшных обитателей — засосет и проглотит без следа. Хотя они обязательно сожрут тело, когда оно уйдет в глубину. Или еще раньше — разорвут живого, как только он окажется в страшной топи… Условия задачи требовали от него подвига, самопожертвования, напрасной смерти, ибо совершенно очевидно, что красивым и мужественным жестом он ничего не добьется. Во всяком случае, спасти Виолетту он не сможет.

Он метался по кромке твердой земли и громко кричал. Но ни один звук не выходил из широко открытого рта. Напротив, в рот к нему заходила вода, соленая морская вода, потому что вокруг уже расстилалось море. Откуда оно взялось? Вода накрыла его с головой, но он продолжал дышать как ни в чем не бывало. Может быть, у него появились жабры?

И тут он увидел Ската. Скат был в обличье своего псевдонима — мощная плоская рыбина с плавно колышущимися большими треугольными крыльями и длинным звериным хвостом, из которого торчал острый, вдобавок еще и отравленный, костяной шип. Справа и чуть сзади плыл огромный Ерш — угрожающе торчащий колючий плавник во всю спину напоминал кастет. Это был напарник Ската, тоже в обличии псевдонима. Слева, немного отстав, двигался Звезда, только он был в обличии не яркого солнца, а морской звезды. Впрочем, его псевдоним позволял толковать смысл и так, и этак.