Возвращение не гарантируется

Зеленое, богато изукрашенное золотом и серебром яйцо, которое было открыто, показывая находящийся внутри на изображающей море кварцевой пластине золотой трехмачтовый фрегат с искусно выполненными мельчайшими деталями, включая ванты и другие элементы такелажной оснастки.

— Как будто он сейчас поплывет, правда, девочки?

— Угу. — На этот раз Вера совсем неравнодушно заглядывала в витрину, но рассматривала не волшебный кораблик, а свое отражение в стекле. Что-то ей не понравилось, и она слегка поправила помадой губы.

— И правда, здорово, — согласилась Маша, Инна тоже примкнула к этому мнению.

— А как у вас впечатление, молодые люди? — снисходительно поинтересовался Домбровский.

Скат пожал плечами.

— Хорошее, — сказал он.

— Да, — подтвердил Ерш.

Они всегда были немногословны, но этим несколько разочаровали мэтра песни.

— А вот, посмотрите сюда! — Светлана Николаевна подвела их к новой экспозиции. За толстым стеклом на бордовом бархате сверкали голубоватой сталью, золотом и драгоценными камнями прямые широкие мечи, шпаги и рапиры, изогнутые сабли, кривые кинжалы и двояковыпуклые ятаганы…

— Оружие должно быть вам близко? — спросил Домбровский. — Вы же военные.

— Типа того, — ответил Ерш, а Скат поправил:

— Ну, не совсем. У эмчеэсовцев нет оружия. Наше оружие — это пожарные брандспойты, бульдозеры и строительные материалы.

— Мужчин всегда интересовало оружие, — вмешалась Светлана Николаевна. — Но не многие знают, что оно отражает менталитет нации. Обратите внимание на разницу между русским и восточным вооружением. Наше — прямое, мощное, удар которого невозможно отвести, оно олицетворяет прямолинейность, храбрость и силу! А что отражают персидские сабли и кинжалы? Хитрость, изворотливость и расчет на неожиданный удар!

— Довольно оригинальное мнение! — удивленно сказал Скат. — А почему среди этих драгоценных клинков затесалась совершенно обычная шпага?

Он указал на самый заурядный образец: тусклый клинок с долом на две трети длины и затейливо гнутым эфесом из переплетающихся бронзовых прутков. Ни золота, ни серебра, ни рубинов с сапфирами…

— О нет, она вовсе не обычная! — экскурсовод улыбнулась. — Неказистая на вид, она участвовала в историческом событии…

— В каком же? — вежливо спросил Скат.

— Она принадлежала Николаю Зубову — гвардейцу дворцовой охраны, который в 1801 году участвовал в убийстве императора Павла I… Недаром говорят: «Шпага возводила монарха на престол, и шпага сбрасывала его оттуда»… И хотя в данном случае сам жестокий акт был осуществлен золотой табакеркой и шарфом, шпаги висели на поясах у всех заговорщиков. И то, что орудие убийства было другим, это исключение, подтверждающее правило…

— А мне больше нравятся эти мечи, — Инна показала на отливающие синим блеском булатные клинки с золочеными гравировками и эфесами, усыпанными рубинами, сапфирами и алмазными россыпями.

— Молодец, моя девочка! — улыбаясь, похвалил Домбровский. — У тебя хороший вкус и историческое чутье! Это не просто культурные ценности, не просто баснословно дорогие предметы, это оружие наших побед! Им выигрывались битвы и писались летописи!

— Вовсе нет! — резко сказал Ерш, и прозвучало это довольно грубо. — Таким оружием не сражаются, это просто символы власти и богатства, как скипетры и короны! Успехи битв всегда решали простые мечи, без всяких украшений. Вы видели римские гладиусы? Грубые деревянные рукоятки, короткие плоские клинки без всяких ребер, долов или гравировок. Но ими завоевано полмира!

— Интересный подход, — подчеркнуто учтиво заметил Домбровский. — Но неужели вы считаете, что вот эти драгоценные мечи не участвовали в победах?

Ерш улыбнулся.

— Ну почему же? Может, и участвовали, но ими только указывали направление атаки. А решали все рядовые солдаты с простым оружием!

— О-о-о, еще интереснее! Вы исключаете роль военачальника? А как вы представляете битву?

— А вот так. — Ерш указал на большую картину, на которой средневековый стрелец целился сквозь узкую бойницу крепостной башни. — Здесь все предельно наглядно — каждый стрелок видит только небольшой кусочек пространства. Он не знает, как развивается осада, кто берет верх, какие повороты принимает битва. У него одна задача — поразить стрелой или пищальной пулей противника, который появится в поле зрения. Если говорить сегодняшним языком — он держит свой огневой сектор. И добросовестно стреляет в меру своего умения, способностей, мастерства. Так вот именно из действий этих стрелков складывается победа или поражение. Хотя видит все сражение и управляет им главный военачальник. Или по крайней мере пытается управлять. Но чья роль в сражении главнее? Командира в богато изукрашенной кирасе — или сотен умелых стрелков и тысяч пехотинцев?

— Вот даже как! — вроде одобрительно покачал головой Домбровский, едва заметно улыбаясь. — Значит, вы отдаете приоритет движущих сил истории низшим слоям? Пролетариат и трудовое крестьянство, так?

— Разве это низшие слои? Это производительные силы любого общества!

— Прекрасно! — Илья Васильевич обозначил шуточный поклон. — Я вижу, что вы склонны к марксистской философии!