Возвращение ненормальной птицы. Печальная и странная история додо

Описывая эту иллюстрацию Виллема вен Вест Занена 1648 года, Антон Корнелий Оудеманс указывает: «На переднем плане можно увидеть двух человек, бьющих попугая и заставляющих его кричать, в то время как на заднем плане три человека заняты тем, что бьют додо палками, когда четвёртый смотрит, а пятый держит двух мёртвых додо, и их головы волочатся по земле».3 (Из книги Masauji Hachisuka, The Dodo and Kindred Birds; or, The Extinct Birds of the Mascarene Islands, London: H. F.& G.Witherby, Ltd., 1953.)

противникам мощными клювами. Увлечённый английский натуралист сэр Томас Герберт посетил Маврикий в 1627 г., когда остров был всё ещё необитаем. Его отчёт, озаглавленный «Путешествия», был издан в нескольких версиях после 1643 г. Из него ясно видно, что эта странная птица обаяла его: «Первый из птиц – это додо. Это название из португальского, и относится к его простоте:»

Это – птица, которую за обличье и редкость можно было бы называть Фениксом (что из Аравии). Ее глаза круглые и маленькие, и сияют, как алмазы. Её тело круглое и чрезвычайно жирное, её медленная походка порождает тучность... и так велики [они по размеру], что немногие из них весят меньше, чем пятьдесят фунтов: они дают мясо, но [они] лучше для глаз, чем для живота; поскольку лишь сильный аппетит может с ним справиться: а в ином случае, из-за его жирности, его не выбирают для еды, оно быстро приедается и тошнит желудок, действительно, будучи приятнее на вид, чем съеденным. У неё меланхоличный облик, что заметно по ущербности Природы в сложении, когда столь массивное тело снабжено придаточными крыльями, которые, конечно, неспособны [поднять] её над землёй, служа лишь для того, чтобы числить её среди птиц; её желудок пламенный, поэтому она легко может переваривать камни и железо.4

Последнее предложение относится к присутствию камнеподобных образований, которые имеются в пищеварительном тракте многих животных, не имеющих зубов. Странная особенность додо заключалась в том, что у него был только один такой камень, тогда как у большинства животных, у кого они встречаются, их больше одного, чтобы они работали как перемалывающий механизм. С чего Герберт мог подумать, что дронт мог переваривать железо – это пусть каждый решает сам.Несколько менее фантастический отчет Питера Манди содержит конкретное указание на резкое снижение численности популяции додо. Манди, служащий Британской Ост-Индской компании, был в своё время путешественником и совершал самые значительные по протяжённости путешествия со времён Марко Поло. Посетив Маврикий в марте 1634 г., он отметил: «Додо, странный род птицы, вдвое больше, чем гусь, который не может ни летать, ни плавать, поскольку его пальцы раздельные; удивительно, как он мог попасть туда, не будучи находимым ни в одной другой части мира».5

Спустя четыре года, возвращаясь из Китая, Манди вновь остановился на Маврикии и пошёл искать додо. «Теперь мы не встретили ни одного, – написал он в своём дневнике. – Насколько я помню, они были такими же крупнотелыми, как большие индюки, покрытыми пухом, с маленькими висячими крыльями, словно короткие рукава, в целом совсем бесполезными, чтобы летать или помогать себе любым иным образом».6 Численность додо, высокая прежде, уже серьёзно снизилась.Франсуа Коше посетил Маврикий в 1638 г. и описал своё путешествие в книге, озаглавленной «Relations veritables et curieuses de l’Ile de Madagascar». Он утверждал, что видел птиц, которых назвал Oiseaux de Nazareth – крупнее лебедя, покрытых чёрным пухом, с завитыми перьями на гузке и похожими перьями на месте крыльев. «У них нет языка, а их крик походит на голос утёнка». Коше добавляет, что их клювы были большие и изогнутые, ноги чешуйчатые, гнёзда сделаны из травы, сложенной в кучу. «Они откладывают только одно яйцо, размером с булочку за полпенни, напротив которого они кладут белый камень размером с яйцо курицы; если их убить, у них в желудке обнаруживается камень». Даже если эти детали точно соответствуют многим из особенностей додо, Коше, вероятно, перепутал эту птицу с совсем иной тропической птицей, казуаром, про которого тогда считали, что у него нет языка. Возможно, что обозначение Oiseaux de Nazareth было связано с неправильным пониманием или неверным произношением oiseaux de la nausee, французского выражения, происходящего от голландского названия додо Walckvogel. Так и появился призрачный вид Didus nazarenus, который преследовал орнитологов на протяжении многих десятилетий, пока все учёные не согласились с тем, что этот вариант додо никогда не существовал.7 Как и в случае с Манди, Коше не видел ни одного из всё более и более редких додо.