Возвращение ненормальной птицы: печальная и странная история додо

Первое время вы постоянно будете бояться кого-нибудь убить. Старухи всех цветов кожи и любой степени дряхлости; собаки, часто весьма непохожие на собак, настолько они тощие и облезлые; козы, дети, гуси, куры и прочая домашняя птица — дорога усеяна ими, как грязью; разминуться с ними — это просто чудо, но чудо случается не всегда. Я никогда не видел места, где вообще нет кошек и настолько переполненного идиотскими собаками. Но если многие из собак — идиоты, то большая часть домашней птицы — это определённо самоубийцы.

Я уже упомянул необычное отсутствие кошек, и потому само собой разумеется, что крысы водятся здесь в изобилии. Конечно, у крыс есть право на оккупацию за давностью лет, потому что их количество удивило голландцев, когда давным-давно они в первый раз посетили остров. Есть даже предубеждение: не делать чего-либо, что может побеспокоить крысу или идёт вразрез с беспрепятственным пользованием ею своими признанными правами. Большинству придорожных собак явно не потягаться с хорошей крысой. Так что здесь множество крыс, а также множество случаев чумы, и каждый из них заканчивается плачевно, если речь не идёт о членах Правительственного Медицинского департамента.

Официально эти джентльмены находятся на войне с крысами. Их наемники — хорошие служаки; они не собираются отбирать хлеб у самих себя, устраивая заранее спланированные сражения или массовое прочёсывание местности, или даже выпустив нескольких кошек для изматывания врага. Условия жизни на Маврикии настолько несправедливы, что никому и никогда не предоставляют свободного выбора между хорошим и плохим: это почти всегда выбор зла, и исчезновение чумы стало бы началом благородной нищеты для многих людей.^{125}

Наш британский сноб не делает ни одного упоминания о деревьях и птицах, которые стоило бы увидеть вместо кур и старых леди, просто для того, чтобы обострить беспощадное осмеяние колониальной жизни, застрявшей, malgre lui[34], в паутине вековой давности из причин и следствий. Вместо этого Светтенхам окунает читателя в сложный социальный процесс коллективного забытья. С момента своего вымирания додо не просто исчез из с глаз долой. Возможно, было бы точнее сказать, что он исчез из местной речи. Отчасти это радикальное исчезновение было вызвано замысловатой историей завоеваний и заселений острова различными европейскими державами, каждое из которых происходило по конкретной стратегической причине, требующей наличия территорий, и подразумевало различные планы по экономическому использованию острова. Каждая новая волна поселенцев приносила свои собственные наследие и традиции, и культура острова постоянно менялась. Так, когда французский романист Бернарден де Сен-Пьер, живший на острове на протяжении трёх лет, вдохновился Маврикием на написание своей знаменитой идиллии «Поль и Виржини», он вернул дух того периода истории острова, который казался почти забытым, хотя прошло лишь 60 лет.