Возвращение Ночного Охотника

Едва его шаги затихли, как из дыры в стене выскользнула едва заметная тень и бесшумно засеменила к телу оборотня. В самом центре тень выступила в круг света от единственной уцелевшей лампочки и превратилась в огромную крысу, одетую в кожаный жилет с десятком кармашков.

Крыса села на задние лапы, вскинула острую морду, вынюхивая подозрительные запахи. Выпуклые черные глаза, похожие на огромные виноградины, с тревогой смотрели в темноту, а короткие усики подергивались. Наконец, придя к какому-то решению, крыса взмахнула короткой передней лапой, и из дыры в стене в зал хлынул целый поток теней.

Это были крысы — десятка два отборных хвостатых тварей. Пятеро из них размерами почти не уступали своему лидеру, а остальные были заметно меньше. Но даже их невозможно было спутать с обычными обитателями подвалов. Пусть они и напоминали крыс, но все-таки оставались подземниками, пусть и слишком юными.

Серый поток накатился на веревольфа и он зашевелился. Подхваченное десятками лап, тело сдвинулось с места и легко заскользило к дальнему углу, к той самой дыре, из которой появился странный отряд.

Его предводитель стоял на месте до тех пор, пока его подручные не скрылись в темноте. Оставшись в одиночестве, он снова принюхался, отступил на шаг. Потом еще на один. Обернулся, бросил тревожный взгляд за спину, опустился на четвереньки и метнулся в дальний угол, к груде старой мебели.

Секунду спустя, прямо над обломками зеленого стола для пинг-понга, в воздухе появилась черная клякса, напоминающая клуб дыма. Лампочка под потолком моргнула, заискрила, и клуб дыма резко уплотнился, превратившись в человеческую фигуру.

Это оказалась хрупкая черноволосая девушка, почти девчонка. Милое детское личико, напоминающее мультяшный персонаж, черная футболка с узорами из блестящих стразов, синие обтягивающие джинсы с дырами на коленях. Черную отросшую челку надвое рассекал единственный белый локон.

Вскинув хрупкие руки, она резко оглянулась, осматривая пустой зал. Стало видно, что ее футболка порвана, усеяна мелкими дырами, и едва держится на плечах. Кончики волос скручены, словно их прижигали огнем, а на щеке красуются черные длинные полосы — как след от острых когтей.

— Вот черт, — выдохнула девчонка. — Не сейчас. Не сейчас!

Лампочка с грохотом лопнула, и девчачий силуэт вдруг взорвался, превратившись в расплывчатый клуб черного дыма. Тотчас сверху, прямо с потолка, на нее упал ослепительно белый вихрь. Он взбаламутил черный дым, закрутил его, как водоворот, попытался обнять, сдавить в своих объятьях. Черные и белые отростки перемешались, закружились, сплетаясь в единый мутный клубок. А потом черный туман исчез, словно его никогда и не было. Белый вихрь на секунду замер, закружился, собираясь в сияющий шар, напоминавший растрепанный клубок шерсти. И исчез.

Подземник в кожаном жилете, сидевший в дальнем темном углу за разбитым письменным столом, вскинул острый нос и, наконец, осмелился сделать первый вдох. А потом прыжком рванул в черную дыру за своими родичами так, словно за ним гналась сама смерть.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Часть Вторая Чужие Дни и Ночи

Глава 10

Алексей проснулся от страха. Хватаясь руками за что-то мягкое, он вскрикнул, подался вперед, выскальзывая из остатков кошмара, и понял, что сидит на заднем сиденье автомобиля.

Покрывшись холодным потом, он застонал от облегчения и принялся шарить по карманам в поисках кошелька. Сон и явь все еще толкались в голове, мешая сосредоточиться.

Водила что-то сказал, но в ушах Кобылина стоял гул — как от страшного похмелья. Ничего. Бывало и хуже. Хорошо еще, что кошелек на месте. Из обрывков памяти внезапно всплыл темный переулок и озвученная цена. Кобылин быстро отсчитал хрустящие банкноты, сунул в протянутую руку, отмахнулся от предложения помощи и, открыв дверь, выскочил наружу. В ночь.

Холодный воздух ударил в грудь тугой волной и Алексей шумно вздохнул. Приятная ночная свежесть остудила разгоряченную голову, заставила поежиться, плотнее завернуться в мятый черный плащ. Кобылин сделал пару шагов, с удовольствием окинул долгим взглядом знакомые места. За его спиной хлопнула дверца, он обернулся, но увидел уже отъезжающий Фиат. На прощанье тот моргнул красными огоньками стоп-сигналов и растворился в потоке машин.

Кобылин сунул руки в карманы, перешагнул через крохотный железный заборчик, ступил на тротуар. Свет из окон ближайшего длинного дома нарезал асфальт ломтиками светлых и темных полос. Сквозь них скользили темные фигуры прохожих. Шум от машин волной катился по шоссе, отражаясь от высотных домов и возвращаясь к дороге многоголосым эхом. Все было как всегда. Ночь, головная боль, тошнота, обрывки в памяти, и близость дома.

Покачиваясь, Алексей развернулся и двинулся по привычному маршруту — мимо магазина, занимавшим весь первый этаж, к самому концу здания. Там нужно было свернуть, взять чуть правее, и, пройдя через центр двора, прямо по площадке, выйти к дому. Своему дому.