Возвращение оборотней

Так мы и провели нашу первую ночь в Праге. Практически без сна, но с «резаным» пивом, «смаженным» сыром, «сварженым» вином, мясными кнедликами и длинными застольными песнями. Говорят, после часа ночи официантки расхаживали по заведению в одних юбках, обнаженные до пояса, но я уже почти спала, потому не ревновала. Зато кот все утро находился под впечатлением и кричал, что ни к какому королю он не пойдет, а останется жить здесь! Нам срочно надо его женить, вот вернусь и сама займусь восстановлением его отношений с той белошерстой египтянкой…

Вход во дворцовый комплекс назывался «ворота Матиаса», туда нас пропустили без помех. Как только командор важно назвал свое вымышленное имя, один из двух стражников с алебардами сверился с длинным списком и кивнул. Сразу за воротами открывался ухоженный французский садик, низко подстриженные кусты служили украшением для гаревой дорожки, ведущей ко входу в здание дворца. Нас встретил полк гигантов и множество карликов. Ей-богу, не вру! Именно великаны и карлики, первые — с секирами наперевес, а вторые — в ботфортах и с ножиками. Брр…

— Великаны? Карлики?! Что за сказки кельтских народов, откуда они здесь, в реальном мире? Голем не в счет, возможно, ему можно найти научное объяснение, он ведь и был первым роботом, — говорила я, пятясь и будто нечаянно наступая коту на кончик хвоста. Несильно, просто для практики, чтобы не терять квалификацию, а то давно не практиковалась.

Профессор скрипнул зубами, но сдержался.

— Великаны — это просто люди-гиганты, Алиночка, — ровным тоном пояснил он, в глубине души просто полыхая от гнева. — Император Рудольф всегда питал к ним слабость и любил наравне с карликами и алхимиками.

— Что значит — любил?! — сразу заинтересовалась я.

— Хм-хм… — смущенно заметил Алекс-алхимик, краснея и подталкивая меня вперед. Но кот не понял двусмысленности, поэтому и ухом не повел. Я у него все равно потом уточню…

А вообще, в пражском дворце было довольно интересно. В обычных замках я бывала не единожды. Во Франции у маркиза д’Абажура, в Мальборке в главной резиденции Тевтонского ордена, в Шотландии у сэра Генри. Потом еще играла английскую королеву, правда, там времени у меня было немного, чтобы успеть как следует вжиться в роль и почувствовать себя истинной королевой, как хочется каждой женщине.

В общем, все это не то, сейчас я шла, чтобы увидеть живого короля на его собственном троне! Это считай как мишку в берлоге. В короле, переодетом в обычного человека, ничего царственного нет, как нет вообще ничего, чем можно было бы впечатлиться, кроме снобизма. Наверное, у себя в покоях он совсем иной…

Мы шли за сопровождающим через смежные залы. Почему-то во дворцах почти все залы проходные, будь у меня столько денег, я бы расположила комнаты иначе, чтобы не сидеть и не ждать, что через твою спальню с извинениями в любое время может пробежать какой-нибудь придворный. Причем за сутки такая толпа пройдет, только успевай кивать на приветствия и поклоны. Ни переодеться, ни почесаться, ни вздремнуть, задрав ноги, на диване… Никакого покоя и уединения!

Наверное, только искусство как-то скрашивает такую жизнь, по крайней мере отвлекает, и поэтому во дворцах обычно так много картин, скульптур и ваз. Например, в одном зале все стены были увешаны полотнами на охотничьи темы, в другой — портреты королевской династии, в третьей — здоровущие натюрморты с битой дичью, голые тетки весом по полтора центнера и другие популярные во дворцах сюжеты.

— Эти панно выполнены мастером Теодорихом, — с гордостью произнес провожавший нас обер-гофмейстер. Кот важно кивнул, но обошелся без комментариев.

Я, раскрыв рот и задрав голову, разглядывала звездчатые своды следующего зала.

— А это Владиславский зал, самый большой парадный зал в Праге, был построен при славном короле Владиславе Ягеллоне. Вы впервые во дворце, я вижу.

— Да, дворец у вас классный, лучше нашей юрты наверняка! — похвалила я, помня о роли необразованной калмычки. Сопровождающий довольно разулыбался.

Наконец мы пришли в личные покои короля. Оказалось, что нас никто особо не ждал. Рудольф Второй, сидя в окружении придворных, играл в настольные игры с одним из своих министров.

Я думала, что сразу почувствую его величие, все-таки первый человек в государстве, круче президента, но он меня скорее разочаровал. У короля были выпученные и немного воспаленные глаза, каштановая борода, усы и брови домиком, даже нос оказался не таким массивным, каким увиделся мне, когда торчал из черного капюшона, самый простой прямой и правильный нос, как у самого простого королевского подданного. Обер-гофмейстер просеменил к его величеству и что-то зашептал ему на ухо, вместо того чтобы стукнуть в пол тростью и громко представить нас, как полагается по этикету.

— Ну?! Говорьите, кто вьи есть. — Рудольф кинул на командора подозрительный взгляд. Придворные сделали вид, что у них срочные государственные переговоры, что они решают важные дела, разбредясь кучками по интересам.