Возвращение (Окончательный вариант)

- Не знаю, - пожала плечами Люся. - Ну прочитала я сценарий. В общем, интересно, но заламывать руки и всех тормошить...

- Посмотрим, что ты скажешь, когда снимут фильм. Теперь у Лиозновой будет цветная пленка и намного больше денег, поэтому фильм должен стать еще лучше. Знаешь, какой трещоткой они его снимали в моей реальности? И закончат его не в семьдесят третьем, а раньше.

- Когда с ней встретишься?

- Завтра отпрошусь с занятий у Сергея Аполлинариевича и съезжу на "Мосфильм".

Как только Герасимов узнал, что Государственный комитет по кинематографии заказал "Мосфильму" снять по моему сценарию многосерийный фильм, я моментально был освобожден от занятий.

- Жаль, что ты не показал свой сценарий нам, - сказал он мне. - Наверняка нашлось бы что подсказать. Ну, ладно, ни пуха тебе ни пера!

Как положено, я его послал, вызвал машину и через полчаса сидел в кабинете генерального директора "Мосфильма" Владимира Николаевича Сурина.

- Первый раз вижу, чтобы из Госкино был такой заказ по работе начинающего сценариста, - сказал Сурин, прочитав письмо за подписью председателя комитета Романова. - Мы найдем вам режиссера.

- Извините, Владимир Николаевич, - решительно сказал я. - Я хочу снимать фильм только с Лиозновой.

- А почему именно у Татьяны Михайловны? - с любопытством спросил Сурин. - Она сейчас свободна, и у меня нет возражений, просто интересно, чем вызван выбор.

- Она прекрасный режиссер, замечательная женщина и выпускница моего учителя. Этого достаточно?

- Дело ваше, - сказал он, поднимаясь из-за своего огромного стола. - Пойдемте, я вас провожу, чтобы не заблудились.

Лиозновой было уже сорок четыре года, и ее фотографий в этом возрасте я не видел, поэтому даже не сразу узнал, кто из трех женщин она. Директор представил меня, попрощался и вышел.

- Извините, - обратился я к присутствующим в комнате женщинам. - Мне нужно поговорить наедине с Татьяной Михайловной.

- Пойдемте ко мне, - поднялась одна из них, с крупными чертами лица и курчавившимися волосами. - Это рядом, и никто не будет мешать.

- Рассказывайте, что у вас ко мне за дело, - сказала она, когда мы зашли в небольшую комнату, обставленную письменным столом, книжным шкафом и несколькими стульями.

- Прочтите, пожалуйста, письмо, - сказал я ей, передавая конверт.

- Заказ, - задумчиво сказала она, как-то странно посмотрев на меня. - И вы выбрали меня? Расскажите о теме.

- В фильме будет двенадцать полнометражных серий, - начал объяснять я. - В конце войны в самом сердце рейха работает наш разведчик. Для съемки вам выделят любые разумные средства, современные кинокамеры и в необходимом количестве цветную импортную пленку. Но есть и условие. Сценарий менять нельзя, как и состав актеров. То же касается композитора. Есть рекомендации по съемочной группе и дополнения к основному сценарию. Здесь возможны изменения, хотя я был бы рад, если бы их не было.

- Шаг вправо, шаг влево... - насмешливо сказала она. - А если я откажусь работать на таких условиях? Вы же вяжете меня по рукам и ногам!

- Давайте договоримся так! - сказал я, раскрывая папку. - Я вам оставляю все материалы. Вот это основной сценарий, с него и нужно начинать. Это дополнения по съемкам, а здесь все организационные вопросы. Понравится - возьметесь, нет - я найду кого-нибудь другого. Вот, кстати, рецензия Юлиана Семенова. Да, совсем забыл сказать, что КГБ дает консультантов и окажет всю возможную помощь. Вот это мой телефон. Звоните, когда примете решение, или когда в чем-нибудь будет нужда.

- Тебя Герасимов еще не выгнал, демон-искуситель? - спросила Лиознова. - Откуда такая поддержка? Брежнев помог?

- Почему именно Брежнев? - спросил я.

- Пол-Москвы знает, что он к тебе с Людмилой неравнодушен, - ответила она. - Ладно, оставляй свой сценарий. Пока я с ним не ознакомлюсь, нам дальше разговаривать не о чем.

- Ну как? - спросила жена, когда я ее встретил возле института после окончания лекций. - Берется?

- Сначала ознакомится, - сказал я. - Пойдем в машину. У меня нет ни малейших сомнений, что возьмет сейчас, если взяла тогда на гораздо худших условиях. Считай, фильм уже снят.

Глава 8

Мы только что вернулись со съемок "Голубого огонька", немного устали и были не прочь отдохнуть, но не получилось: пришли друзья. Было уже двадцать второе декабря, и до праздника осталась всего неделя.

- Ну как, снялись? - спросил Еременко. - Сколько песен?

- Спели одну песню и валяли дурака, - ответила Люся. - Хорошо получилось. Вообще "Огонек" получился веселым, первый раз снимали почти без сценария. Я думаю, зрители оценят.

- Вы так и не купили еще тапок? - спросила Белохвостикова.

- Забыл, - признался я, сбрасывая тапочки. - Надень мои. Заходите в комнату, сейчас поставим чай.

- Чай это хорошо! - сказала Бондарчук. - Талгат, давай сюда торт. Раз эта ненормальная семья пьет только воду, хоть подсластим жизнь тортом.

- Хочешь погибнуть в самом расцвете? - сказал я Бондарчук. - Это, Наташенька, смерть твоим зубам и фигуре.