Возвращение Орла

О том, что издавать в первую очередь – а от этого зависело многое! – споры у младолитераторов были серьёзными. Народ в скалоновском семинаре был больше образованным и начитанным, чем деловым, поэтому сразу хлынули предложения подспудных раритетов, самиздатовских перлов, всевозможных не вошедших в советские издания опусы классиков – но Семён и Бор.Лачков, как учредители (хозяева!) эти предложения стопочкой сложили пока в дальний ящик: какая могла быть аудитория у такого продукта? На глазах редеющая интеллигенция, и то не вся, а лишь специфически литературная? И потом непонятные проблемы с авторскими правами – как бы не попасть, и потом объёмы – где деньги, Зин? Нужна была не больше авторского листа оригинальная брошюра, но такая, чтобы – влёт! И таких предложений у скалоновских орлов тоже «было». Нашлись репринты Баркова с флагманом Мудищевым, многослышанным в народе, но практически нечитанном, русские заветные сказки, россыпь сомнительных и не очень эзотерических трактатов, какие-то хитрые календари и каталог злачных мест столицы, руководство по сексуальному воспитанию подростков квестом с «Камасутрой», тайны карт «Таро», да и много чего ещё в этом духе. Но… Но и тут практическая рассудительность Бор.Лачкова (а как дальше с такой репутацией?), остатки комсомольской чистоты Семёна и скрытая набожность мордвина Бабыкина (не по-божески!) соединились в шлагбаум: не пойдёт!

Кому пришла идея «Первых шагов…» сказать уже невозможно, но она пришла. Так, что через некоторое время уже странной казалась сама возможность «Луки…» и «Камасутры»: надо же, в какую бездну чуть не свалились! Оставалось решить, кто поможет воплотить идею – не ко всякому попу с таким проектом подойдёшь, да и вообще – что оно такое, нынешние попы? До того ли им? Не разгадают ли сразу корыстную составляющую дела и не пошлют ли… от церкви подальше? Хотя сами ничего такого элементарно пропагандистского для возврата заблудшей паствы в своё стадо не издали и поэтому должны бы проявить интерес. Несколько попыток – знакомый батюшка у Бабыкина где-то под Чеховым, и ещё меньше знакомый семинарист у Семёна – охладили было пыл миссионеров, но вдруг повезло: по цепочке друзей-литераторов посоветовали обратиться к поэту и барду Владимиру Сидорову, не так давно ставшим церковным старостой, а теперь уже и дьяконом Церкви Рождества Богородицы в Старом Симонове. Какие-то его однокашники по филфаку МГУ снабдили рекомендациями и дали телефон.

Работа оказалась не такой простой, как представлялось сначала: слишком несхожи были представления о том, что, собственно, собирались издавать. Семёну виделось нечто вроде путеводителя, отец же Владимир никак не хотел опускать планку брошюры до примитивной, оба деликатно упорствовали в своём, работа затягивалась.

– Отец Владимир, – Семён никак не мог привыкнуть к такому обращению, язык сопротивлялся, и разумом он понимал нелогичность, и приступая к этой работке, кое-что почитав из, так сказать, первоисточников, вычитал у Матфея: и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, который на небесах» (Матфей 23:8:9), да и не настолько дьякон был старше, чтобы величать его отцом, из-за этого в первые дни общение проходило несколько натужно – был бы Владимир по-поповски напыщенней, поставил бы сразу перегородку между собой и мирянином, ей-богу, было бы легче, но Владимир был прост, а уж когда, переодеваясь перед дорогой домой, снимал своё одеяние и оставался на время в обычной рубахе, так и вообще хотелось с ним попанибратствовать… – Отец Владимир, – «ну и с чего бы он мне отец? Незадача…», – вы правильно всё говорите про необходимость обращений в нашем тексте к Писанию, к мыслям Святых Отцов («и тут отцы, опять не по Матфею, опять против своего же Евангелия!»), и мы к ним обратимся… в другой книжице, немного погодя, потом, после того, когда будет к кому обращаться с таким умным словом… у нас-то, уж извините – повторюсь, задача другая: самыми обыкновенными словами поведать… не о Православии даже, не обо всей христианской церкви – ну, не воцерквить нам с вами людей одним махом! – а о том, как – банально – в церковь войти.

Отец Владимир вздыхал, коробило его такое словосочетание – «банально войти в церковь».