Возвращение Орла

– Тогда уж скажем – о ветхости, это будет правильней. А вот один из самых образованных людей прошлого века Николай Горчаков в «Журнале для чтения воспитанников военно-учебных заведений» писал, что Дединово заслуживает особенного внимания и есть одно из известнейших во всём государстве селений. Вокруг нашего села стояли дубовые рощи. В старину здесь строились почти все суда, которые плавали по Оке – коломенки, барки, струги. А в 15 веке Дединово уже большое дворцовое село. Почти все жители опытные рыбаки, доставляли рыбу к царскому столу, за что им были выданы охранные грамоты на владения водными угодьями от Цны до самой Угры. При царе Михаиле Феодоровиче – здесь начали строить корабли для голштинского посольства в Персию, а при Алексее Михайловиче первые большие военные корабли для Каспийского моря.

– Знаем мы про «Орла».

– Надо сказать, что цари жаловали вниманием Дединово, у Ивана Грозного были здесь знакомые мужики, он останавливался у них после соколиных охот, и Пётр Первый бывал здесь неоднократно.

– А Горбачев не собирается?

Ребята забалагурили: «Не дорос он ещё до царя!» – «До Дединова не дорос! Сравнила Мишку с Грозным!..»

– В 1714 г. часть жителей вывезли для заселения окрестностей Петербурга так появилось село Рыбачье в устье Невы. С семнадцатого века из Дединово набирали кабацких целовальников – это люди, принимавшие присягу на кресте и Евангелии и обещавшие при вступлении в должность соблюдать государственный интерес, – торговцев рыбой, хлебом и солью. Наши недавние предки – инициативные и творческие. Было много крестьян, вышедших в купцы. Только в Петербурге жило более двухсот дединовцев, у которых был отдельный староста.

Семён наклонился к стоящему ближе к нему пареньку:

– Интересно?

– Не-а.

– А чего ж вы тут?

– Это кто сочинение о родине на двойку написал, вроде субботней отработки.

– Что ж вы так родину не любите?

– Мы родину любим, мы сочинения о ней не любим.

На кладбище

Лишь рассветёт – приокской простоте

Тритон заблудший попадётся в сети.

След раковины в гробовой плите

Уводит мысль куда-то дальше смерти.

Б. Ахмадуллина

Где смерть, там и правда.

Ю.Мамлеев

Дожидался Катю уже на улице.

– Ну, как у вас там? – ещё бы, волновалась.

– Ничего. Ожил.

Посмотрела с недоверием: «Как? Не может быть!» Но спросила о другом.

– Что не в поле?

– Да отработают сегодня за меня… шесть лбов. Я… во вторую смену.

– А у нас, видишь, в первую, абракадабра, покруче вашей капусты: лекцию о родном селе, о малой, как говорится, родине, заставляют слушать в наказание. Что-нибудь понимаешь? Не в награду, для тех, скажем, кто написал выше тройки, и уж не для всех – перед этим самым сочинением, а в наказание…

– Да… Слушай, а цари правда сюда наведывались?

– Ещё как наведывались.

– И чего им тут? Ладно – Пётр, он поплавать не дурак был, но Грозный?

– Была, значит, нужда и у Грозного… – и выжидательно посмотрела: будет спрашивать, что за нужда?

Но Семён спросил не совсем так, как ожидала.

– Тоже капусту сажать отправили?

– Гречиху.

– Вот те на! Десять лет уж ездим сюда, гречихи тут не видывал. Грозный царь Гречиха.

– Долгая история, – немного разочарованно сказала Катя, – но что приезжал, и не один раз – это точно, у пустой легенды другой вкус. Да это и не легенда, расскажу как-нибудь. Вот, кстати, почитай, обещала.

Это был четвёртый или даже пятый машинописный экземпляр, почти слепой, страниц, может быть, с полста, прошитый зелёными нитками, как курсовой проект, в обложке из сложенного пополам ватмана и к тому же со стёртым названием.

– Так что тут? Историческое?

– Скорее – да… – Собралась было что-то добавить, пояснить, но передумала, – почитай. С собой в Москву тебе дать не могу, так что прочти, пока вы тут.

– Стоит?

– Посмотри сам.

– Здешний следопыт?

– Совсем нет. Я ж говорила – Владимир Фёдорович из Тулы, писатель и ещё художник, столько знает про нашу Оку! Был вот на праздники, и на годовщину «Орла» обещал быть.

– Зачастил, – с ревнинкой в голосе бросил Семён, – чего ему тут?

– Ищет Белый остров.

– Давно ищет?

– Всю жизнь.

– И не нашёл?

– Нет, – ответила она с интонацией, сразу напомнившей ему мадам из их первой встречи, спутницу «адидаса», которой она так же коротко отрезала на вопрос о дединовских легендах про «Орла», правда, теперь сразу же и смягчила. – Какие сейчас острова. Пока плотину в Белоомуте не построили, были, а теперь это – мели, банки… или как они по-морскому называются? Да и те срыли – судоходство.

– Чего ж он тогда ищет? Не понимает, что ли – плотина.

– Всё он понимает, он больше понимает, чем мы с тобой, потому и ищет. Для него остров не только песок посреди реки.

– Понятно, местная Шамбала… Так о чём пишет?

– Про… – Катя как будто запнулась, – про одного алексинского странника… Да это и не он писал, он перепечатал с какой-то рукописи…