Возвращение Орла

(Ох, и лукавая же это вещь – орден Орла! Ох и лукавая! Если бы вы спросили про орден Орла у самого Орла, настоящего, он бы вам с грустной брезгливостью поведал, что блохи, паразитирующие в его перьях, очень любят вставить его гордое имя в названия своих кровососущих компашек – стоит ему только чуть потерять в полёте – тут как тут блошиное подвижничество – орден Орла, общество Орла, клуб Орла и т.д. и так до тех пор, пока орёл снова не наберёт присущую ему скорость, при которой встречным эфиром будет выдуваться вся эта кровососущая орденоорловская паразитерия… Но об этом – в другом месте).

Орликов же, как это бывает с только что щедро похмелёнными во время длительного запоя, находился в кратковременной эйфории, казался самому себе трезвым, умным и имеющим право, он как бы попрозрачнел, и все его главные качества – ядовитый ум, красноречие, интуиция, готовность если не к подвигу, то к полёту – игриво и быстро истекали из него, как водка из дырявого пластикового стаканчика. Рвано сияя, Орёл двинулся навстречу руководству. Ветерок относил от него трехнедельную вонь в сторону, но запах было видно глазами.

Папа Зотов готов был одновременно его убить и расцеловать – убить за то, что вынужден три недели уже изобретать административные отмазки очередной орловской «болезни», так некстати совпавшей с трёхлетним юбилеем трезвой кампании, когда его нужно было «являть», а расцеловать за то, что пьяный и вонючий, Орёл держался-таки на крыле, переводя таким образом их версию-легенду относительно его поездки в колхоз, хоть теперь и не старшим, в разряд правды.

Не признаваясь себе, как бы от самого себя втайне, Зотов подумывал, что очень правильно они Орла на стакане держат – пьяный Орёл это такая ручная птица… ну, воняет, конечно, дерьмо за ней отгребать, и ведь не понимает, курица, что это не он пьёт, а его пьют… а если даже и понимает! Правильно, правильно… А втайне потому, что явное рассуждение на эту тему сразу приводило к пониманию: он сам, ядерный папа Зотов, такая же пьяная курица, только для других птицеводов…

Словом, ничто не ново: Зотов, вёл себя, как, скажем, настоятель средневекового московского монастыря, который до обеда организовывал работу монастырской винокурни, а после обеда предавал анафеме пьяниц… ну, разве что, в обратном порядке: на утренних оперативках, то есть до обеда, предавал анафеме, а после обеда выдавал на установки спирт, согласно «Нормативам расхода этилового спирта по ГОСТ 17299-78 марки А на производственно-технологические нужды». Нормативов было аж двадцать страниц, но Зотов обходился первыми двумя, где после краткого введения шла переподчёркнутая таблица 1, с нормами для атомных электростанций. После талмуда о радиационной безопасности, это был второй документ, регламентирующий жизнедеятельность его отдела. А может быть – и первый…

Парторг Гарков так же, как Зотов, готов был Орла расцеловать и убить. Расцеловать за то же, что и Зотов, а убить за то, что, пьяная морда, не может, коммунист, поехать старшим, ведь с беспартийного Тимофеича какой спрос, если что? А если без «если что», то кому плюсы за руководящую роль? Но самое противное – он, Гарков, успел вчера доложить кому следует про старшего заезда Орликова да ещё с подробной ориентировкой – первый раз, кстати, у конторских такая щепетильность и внимание к каким-то колхозникам, словно их не капусту сажать отправляют, а границу охранять – а с утра уже пришлось передокладывать и, конечно, нарвался на комплименты, не за то, что старшего заменили, а за то, что пытался по партийной привычке врать, что, мол, Орликов приболел, а тут номер не прошёл: обматерили, как шпанёнка, и заставили ещё диктовать всё про нового лидера, Тимофеича, и про неформального, Скурихина, с которым у Гаркова куда как шершаво – он-то зачем им сдался? От этого непонимания и было тревожно.