Возвращение. Пентхаус

В такие моменты ты начинаешь понимать, что всё то, что ранее ты называл любовью, всё это не то. Не было там такого, чтобы ты не мог надышаться человеком, не было такого, что каждое прикосновение отражалось взрывом в голове, каждое мгновение тянулось вечность, и оно было неповторимо. Не было такого, чтобы ты в человеке растворялся, не было такого, чтобы ты хотел отдать себя человеку без остатка, не требуя ничего взамен, всего этого не было. Анну я не хотел отпускать, не хотел выпускать, мне нужен был тактильный контакт, осязать её, ощущать её реальность, понимать, что это не сон, что это со мной. Я люблю её. Только встретились мы при очень странных обстоятельствах.

Глава 7.

Я лежал на кровати, любуясь солнечными лучами, проникающими в комнату, и находящими отражение на стене.

«Крыжовский говорил, что этот амулет, может быть символом загробной жизни. Может Вельцер посланник из того мира? Может я не тут, может я на той больничной койке и то, что происходит сейчас, в этой квартире – это плод моего больного воображения? Может Анна моя любовница в реалии и моя фантазия меня отгораживает, таким образом, от реалии? Может, и Крыжовского нет? И Вельцер нет? Никого нет, только я в палате и аппарат, для поддержания жизни в моём умирающем организме. Но тогда, зачем эта игра моего воображения? Скрасить последние деньки? У всего должно быть объяснение, пусть даже и у самой бредовой фантазии».

На кухне Анна готовила завтрак.

За завтраком она неожиданно спросила: «Ты сможешь переехать ко мне? Завтра, а лучше всего сегодня».

Я был застигнут врасплох. Но понимая, что промедление – это мука, проглотил ложку утреннего обезжиренного творога, улыбнувшись, заключил: «Конечно смогу»

Она улыбнулась и повернулась навстречу лучам солнца. На ощупь она нашла мою руку и сжала её.

-–

Ближе к вечеру, я заехал домой, собрал вещи и направился обратно к женщине своей мечты. Проходя через арку, на выходе я нашёл серое небо и мелкие капли дождя, постепенно покрывавшие мою одежду. Я поспешил к машине, осознавая, что это не просто дождь, но в то же время усиленно отталкивая мысли объясняющие происходящее. Я не хотел это принимать. Бросив сумку в багажник, обогнул машину и открыл водительскую дверь, чтобы спрятаться от ненавистного дождя. Помешала мне это сделать чёрный Infiniti Q50, резко остановившийся около меня. Тонированное стекло пассажира сползло вниз, и я увидел лицо старухи.

– Садитесь, – предложила она, – не теряйте время, дождь может идти вечность.

Кожаное сиденье обволокло меня, создавая комфорт и пытаясь расположить к хозяйке автомобиля.

– Давайте прокатимся по дождливым улицам этого прекрасного города, хоть и несколько печального, – с грустью в голосе предложила Вельцер и скомандовала водителю, – Сергей, давай по-старому.

Автомобиль медленно двинулся в сторону центра города. Мы сидели молча. Из динамиков разливались звуки Реквиема Моцарта. Старуха смотрела в своё окно, я в своё. Словно два поссорившихся влюблённых, сидели врозь, и незримая преграда разделяла нас.

За окном проносились улицы, наполненные грустью и депрессией. Вот старик стоит на переходе под проливным дождём. Вот группа подростков избивает одиночку на остановке, вот кто-то выбежал из магазина, держа что-то в руках, а за ним вслед, матерясь, побежал охранник. Вот жрица любви стоит на краю дороги, под ярким зонтом, под стать её макияжу. Вот «долгострой», который стоит уже четверть века, и никому до него нет дела. Проезжая мимо подворотни, я увидел мусорный бак и с десяток крыс подле него, которые раздирали добычу. Мы пронеслись мимо дорожной аварии: машина горела, и пламя не утихало, несмотря на сильный дождь. Обессиленный, что-либо сделать, владелец бегал вокруг. На остановке мужчине стало плохо, и он упал на асфальт, зеваки обступили его, послышались призывы вызвать скорую помощь. Это был его мир.

– В детстве, когда мы читали Марка Твена, мы в душе все мечтали очутиться на месте нищего. Вот так, раз и ты из грязи в князи. И ничегошеньки тебе за это нет, ничего. Оказаться на месте принца, с его возможностями, но с твоими знаниями, твоим опытом и желанием изменить свою жизнь. Многие бы продали за это душу Дьяволу. Казаться в чужой шкуре, начать всё с нуля. Второй шанс, но в фантастически комфортных условиях. И главное, чтобы тебя не раскрыли. А принц, ну а принц пусть там умирает. Ему там не выжить, это не его среда, она для него опасна. Домашний кролик умирает среди волков. Умирает не от когтей, а от страха.

Я смотрел в её глаза, наполняемые превосходством охотника, который загоняет свою жертву в угол, в ловушку из которой зачастую нет выхода. Она ликовала. Чтобы усилить эффект она резко скомандовала шофёру: «Останови!!!»

– Думаю Вам нужно минуты одиночества для раздумий и подготовки к принятию решения.

Старуха выстраивала свой план по крупицам, как художник в палитре смешивает краски и мелкими мазками создаёт полотно, так и она довершала свою схему. Я открыл дверь и вышел прочь.