Возвращение‌ ‌«Пионера»

А мы сидели и смотрели им в спины. Себе в спины. Моя спина, оказывается, была самая узкая, надо хоть плечи как-то помужественнее разворачивать, что ли.

Спины скрылись за деревьями. В костре щелкнул уголек. Я вздрогнул и понял, что уже могу шевелиться, поворачиваться к сидящим рядом членам экипажа, говорить и даже орать. Орать очень хотелось. Орать: «Это что такое вообще? Это сон, что ли, был?! Это опять большое космическое путешествие, которого не было?!» Или просто орать на одной ноте, громко, надрывая горло и высаживая нутро, в котором так и ползала от сустава к суставу омерзительно сладкая щекотка.

— Да ладно, — сказала Инна.

А Олег пробормотал:

— Получилось.

— Что получилось? — спросил я, бешено разворачиваясь к нему. — Поспать и с ума сойти? То есть ничего этого не было?

— Чего именно? — поинтересовался Олег.

— Да всего, блин! Полета, кометы, нити, подвала, будущего, Дениса!

— Интернета и гаджетов, — подсказал Олег.

— Джинсов и китайской стройки вот здесь, — добавила Инна.

— И ментов, — пробормотал я и быстро ощупал сначала голову, потом плечи в поисках шишаков и ссадин, которые накидал мне Жиров.

Только что. Давным-давно. Через тридцать шесть лет.

Ни на голове, ни на плечах не было ничего, кроме тихой памяти о боли.

Я подумал и спросил:

— Как вы думаете, он выжил?

— Ну, вроде там не смертельные раны, и телефон есть, — сказал Олег. — Скорую вызвал, наверное. Выжил, крепкий же мужик.

— Если его полем не накрыло, — напомнил я.

— Мы успели, — очень уверенно сказала Инна. — Я смотрела, у него лицо не менялось и… тазом он не дергал, как этот.

— Этому сладенько пришлось, — подтвердил я, ухмыльнувшись.

— Так ему и надо, — сурово сказала Инна.

— Базара юк, — согласился я.

— Не вздумай только Главному рассказывать, — строго добавила Инна. — Ему неприятно будет.

— Почему? — удивился я, сообразил и сказал: — А. О!

— Не вздумай, — согласился Олег весомо.

Я опять хмыкнул и спросил:

— А остальное, думаешь, надо рассказывать?

— Конечно, — сказала Инна. — Ну, не сейчас, конечно. После старта, чтобы не сорвать ничего.

Я посмотрел в небо, прищурился, но все равно ничего нового не высмотрел. Но теперь хотя бы уже не боялся.

Я посмотрел на Олега. Он кивнул. Я уточнил:

— А он не рехнется?

— Кто, Главный? — спросил Олег с иронией. — Или Обухов?

Я смущенно поежился и согласился. Инна сказала:

— Задание выполнено, надо отчитаться. А про остальное — тем более. Надо же понять, как мы опять здесь оказались.

— А вот кстати. Про существование в каждой точке полета я понимаю — но с какого фига мы за день до старта отскочили?

— Может, потому что не в корабле были? — предположила Инна. — Или влезли слишком глубоко в струну, вот она нас подальше и забросила. Пусть Обухов разбирается.

Она вдруг закрыла лицо руками и пробормотала:

— Как хорошо, что не в будущее. Я к маме с папой поеду. И к Риммке.

— Блин, — сказал Олег, сунулся лицом в колени и глухо повторил: — Блин.

Так я бабушкино письмо прочитать и не успел, подумал я покаянно и сообразил, что теперь-то она мне все, что захочет, и так скажет. Если я спрошу. Если захочу и смогу. А я захочу и смогу.

И тут я с замиранием сердца спросил экипаж о другом:

— А как вы думаете, если не обязательно от старта до финиша можно вернуться — может, и правда еще дальше забросить сможет — в семьдесят пятый там... А?

Инна взяла меня за плечо. Я смотрел на Олега. Олег, помявшись, напомнил:

— Корабля-то нет.

— Новый построим, — сказал я, не отрывая от него умоляющего взгляда.

Олег поскреб голову и отвел глаза.

— Линар, ты же не сможешь их отговорить, чтобы не ехали. Как они тебя такого мелкого послушают?

— Ну тогда я просто с ними попрошусь, — сказал я тихо.

— Ты дурак, что ли? — возмутился Олег.

А Инна молча обняла меня.

Мы посидели немножко, потом я встряхнулся и бодро сказал:

— Да ладно, шучу я. Раз мы здесь, надо здесь все исправлять.

— В смысле? — спросил Олег.

— В прямом. Мы тут единственные, кто знает, что будет. И, если нам это не нравится, можем придумать, как этого избежать.

— Как?

— Так вот это и надо придумать.

— А если не получится? — спросила Инна.

— Ну, тогда все останется как есть, — сказал я. — Тебе же мороженое там понравилось? Вот все будут жрать мороженое и радоваться и не знать, чего чуть было по нашей милости не лишились.

— Мороженое в обмен на звезды, — сказала Инна. — Ну да, равноценно. А если наоборот? Союз останется, а ни мороженого не будет, ни звезд.

— Не, так неинтересно, — отрезал я. — Такого мы придумывать не будем.

— Там же как, — сказал Олег медленно. — Меня вот это время вполне устраивает. И то, в котором мы оказались, — ну, нам не повезло просто, а так оно тоже вполне, жить можно. Меня не устраивает то, что было между нашим и их временем. И в этом «между» нас не было. Может, в этом и дело. Может, если мы просто будем всю дорогу вместе со всеми, такой фигни не случится.

— Мы самые важные, — согласился я, ухмыляясь.

— Или просто ферменты, — сказала Инна. — Знаете, микроэлемент, иногда довольно несимпатичный и вонючий — а без него реакция не идет.