Возвращение «Пионера»

– Как-то не похож этот домина на концлагерь, – возразил я, пытаясь прикинуть, в какую сторону вдоль этого забора веселее сматываться.

– Ну, значит, усадьба какого-нибудь майстера Брюнинга, – не сдавалась Инна. – Со слугами из пленных и автоматчиками на воротах.

– Айда проверим сперва, потом бояться будем, – предложил я чуть раздраженно и зашагал вправо.

Оттуда вроде шла дорожка, по которой заехал грузовичок. Я шагал, вглядываясь в просветы меж деревьями и раскинув руки, чтобы не пускать рвавшийся вперед экипаж.

– То «не вижу ни фига», то впередсмотрящий, – заметила Инна.

Я резко остановился, экипаж тоже. Инна, возможно, решила, что я намерен поскандалить. Мне было уже не до того.

Мы стояли почти на краю поворачивающей здесь дорожки, и даже мне тут было видно влево и вправо все до копеечки.

– В натуре охрана, – сказал я. – Будка со шлагбаумом и чувак, о, даже два.

– С автоматами? – деловито спросил Олег, проскальзывая все-таки мимо. – Вроде не видать.

– Айда не проверять, – предложил я. – Нормальные герои всегда идут в обход.

– Обратно? – осведомилась Инна и даже шагнула.

– Не. Лучше через дорогу и вон туда срежем. Там угол дома должен быть, мимо пройдем и другой вход позырим. Тут явно подъезд к заднему ходу. Значит, другого въезда, ворот и так далее рядом нет. Значит, он по ту сторону, главный, и ведет к главному входу в эту домину.

– И там охрана еще больше, – сказала Инна.

– Позырим.

– Записи тут заховаю, – сказал Олег.

Я подумал, кивнул и помог ему втиснуть «дипломат» в нору меж корней здоровенной ели. Ее, похоже, пересадили недавно, земля была рыхлой, а дерн убирался квадратами.

Отряхнув руки, я отошел подальше за поворот, огляделся, убедился, что мы с охранниками друг друга не видим, а грузовичок обратно еще не мчится, и как мог беззвучно пересек гравийную дорожку. Народ не отставал.

Мы быстро проскочили угол дома и его боковину с балкончиками, как в картинке к сказкам, убедились, что вот он главный вход, вот он главный въезд, а между ними здоровенная площадь и здоровенная клумба со здоровенной фигней, торчащей из середки, – то ли памятник, то ли зенитная установка. А вот позырить, что там с охраной и можно ли проскочить мимо нее, мы не успели.

Нас засекли.

Монументальное и декоративно-прикладное искусство

Мы бы, наверное, успели.

Мы собирались выйти из-за деревьев, миновать ряд сверкающих машин – или очень широких и высоких, или, наоборот, будто приникших к земле и этим, да не только этим, похожих на металлические гоночные модельки, – пересечь площадь за клумбой так, чтобы остаться не замеченными толпой расфуфыренных буржуйчиков, беспорядочно перекатывающейся от клумбы к главному входу и обратно, а потом попробовать спокойно выйти в широкие ворота – там место охранника занимал мужик, похожий на тайного агента из французского или итальянского фильма, в строгом костюме и с прилизанной головой, только черная повязка от носа до подбородка, будто у героя мультика «Раз ковбой, два ковбой». Он внимательно следил за подъездными путями и вряд ли его задача «впущать или не впущать» распространялась на «выпущать ли».

Мы сделали больше половины пути и очень уверенно зашагали к воротам – и тут я обнаружил, что Инна застыла возле клумбы, уставившись на торчащее из середки сооружение.

– Инка! – зашипел я, повернувшись.

И тоже застыл. Поморгал и подошел к Инне. Олег встал рядом.

Мы стояли и смотрели на невысокий, ниже нас, гранитный постамент, на чугунные самолеты и ракеты, опоясывающие верхнюю кромку постамента, и на ракетоплан «Пионер-11», который, неловко извернувшись, вздымал в небо отлитый из бронзы Главный. Слишком молодой, слишком здоровый, хотя скульптор явно имел в виду, что его герой сидит в инвалидном кресле, которое, впрочем, в состав памятника почти не вошло, – но все равно узнаваемый.

К тому же в постамент была вделана металлическая табличка с надписью: «Алексей Афанасьевич Кукарев (1938–1986) – великий российский ученый и изобретатель, академик, главный конструктор ОКБ “Пионер-КК”, мечтавший дать старт межзвездным полетам с космодрома Ногайский Юрт. Имя ученого увековечено в названии нашего делового центра».

Мы медленно подняли взгляд на здание и наконец увидели за толпой рядом с колонной из разноцветных воздушных шаров крупный вертикальный плакат с надписью «Торжественное открытие делового центра “Кукарев”. Космические перспективы российского бизнеса».

– Бизнеса? – спросил я.

– Российского? – спросила Инна.

– Устали, молодежь? – спросил женский голос.

Мы вздрогнули и повернулись.

На нас смотрела ослепительно красивая женщина в красном шелковом, наверное, платье, как из кино. Волосы у нее были очень черными, глаза голубыми, губы яркими, как платье и маска, приспущенная ниже подбородка, голые руки – золотистыми, и вся она была невероятная. И пахло от нее горьковатой свежестью.

– Вы не местные, да? – уточнила она. – Откуда, из Волгограда?