Возвращение «Пионера»

Она вдруг метнула мне сверток с полки, я еле успел подхватить, но сверток развернулся в полете, обняв меня штанинами. Я хотел рявкнуть на разрезвившуюся дурочку, но глянул на джинсы, на этикетку и обалдел. На этикетке значилось «Levi’s» – это самые знаменитые фирменные джинсы, американские, я про такие слышал только, не видел никогда, они две зарплаты стоят. Никто две зарплаты за штаны не отдаст, тем более за штаны для пацана, который через полгода из них вырастет.

Но вот отдали же.

– Там полно еще, выбирай, – сказала Инна с удовольствием. – Твоя полка вот, с буквой «Л», видишь?

Я подошел и убедился, что каждая из полок маркирована инициалом одного из членов экипажа и забита поблескивающими в полумраке свертками. Я выдернул один с полки «Л» и не сразу понял, что это за темная блестящая клякса, мягко шуршащая в руках. Это был прозрачный полиэтиленовый пакет, который набили футболками, а потом выкачали из него воздух и запечатали. Так же запаковали трусы, куртки, рубашки, а брюки с джинсами Инна уже разорила. В самой глубине стояла пара обувных коробок, одна – с адидасовской короной. Офигеть. Да и вообще вся одежда выглядела фирмовой и дорогущей. Понятно, почему Инка заголосила. Девчонки шмоточницы же.

– Я в душ быстренько, – сказала она. – Не подглядывать.

Инна зашагала в сторону санузла, в который я даже не успел еще сунуться. От ее слов мне остро захотелось подглядывать. Надо же когда-то начинать, ну. Чтобы сдержаться, я посоветовал Олегу:

– Голову под тумбочку еще можно засунуть, вдруг там год написан.

– Блин, – сказал Олег, не обращая внимания на мои подначки. – Где же у него кнопка?

Я снисходительно хмыкнул и подошел к телевизору. Чтобы через минуту сконфуженно отступить. Кнопки не было.

Мы дергали, стукали, терли, выдергивали вилку из розетки и вставляли обратно – без толку.

– Может, тут один канал, – предположил я. – Сам включается, рассказывает новости и про то, что Америка самая великая…

– Почему Америка-то?

– Ну Россия, разница-то.

– Красиво сказал, – отметил Олег, глядя на наши понурые силуэты на огромном черном экране.

По нормальному телику хоть кулаком дать разок можно, а этот тоненький – и расколешь, и кулак расшибешь.

– Зар-раза, – сказал я, убрел прочь и снова с размаху сел на диван.

Посреди экрана появилось серое пятно, разрослось, исчезло и уступило место очень четким и ярким кадрам, на которых по лесу крались мужики в пятнистой одежде с незнакомыми автоматами.

– Диван кнопкой работает? – обалдело спросил Олег.

Я попрыгал на месте, ойкнул, пошарил под собой и извлек черный плоский прибор, с одной стороны утыканный кнопками. Подумал и нажал одну – Олег тревожно втянул воздух, а телевизор мигнул и показал тетку, которая громко и очень неестественно призывала купить два прекрасных оберега по цене одного. Цена была в рублях, но какая-то дикая, триста сорок девять рублей – мопед «Верховина-спорт» дешевле стоит.

– А, – сказал я. – Удаленное управление. Радиоволна или лазер. Читал про такое.

Я еще пощелкал кнопками, направляя прибор в разные стороны. Телевизор послушно переключал передачи. Их была куча.

В одной по очереди, кривляясь, несли какую-то чушь две девушки со странными лицами: губы и ресницы у них как будто были увеличены раза в три, толстые титьки распирали кофточки, а костлявые колени они все время меняли местами, задирая к лицу. Меня, в принципе, короткие юбки радовали, но тут они походили скорее на пояски поверх мельтешащих ног бледных паучих.

По другой программе ругал Америку и почему-то Украину стоявший посреди огромной светлой студии неприятный дядька. Зло ругал, все больше распаляясь и брызжа слюной, как пьяный, и даже матернулся – в это время телевизор пискнул, наверное, специально, но слово и так угадывалось. Сидевшие на полукруглых скамейках слушатели восторженно хлопали, будто сами так ругаться не умели. А когда один странно одетый дядька с первого ряда попытался возразить матерщиннику, тот подскочил к нему и дал по шее. Прибежали два надзирателя в черном и вытолкали из красивой студии не драчуна, а как раз странно одетого дядьку.

Мы с Олегом обалдело посмотрели друг на друга.

– Похоже, Америка нас все-таки не захватила, – заметил Олег.

– Или захватила и сделала свободу слова, – сказал я, мрачно ухмыляясь.

– А чем им Украина-то?.. – спросил Олег, нахмурившись.

Я снова щелкнул кнопкой. На экране возник поп в яркой праздничной рясе, который очень торжественно и скучно принялся рассказывать про грехи.

– Ого, – сказал Олег, отобрал у меня прибор с кнопками и принялся щелкать дальше.