Возвращение призраков

Сначала Эш подумал, не было ли это неземное видение какой-то заразной галлюцинацией, возникающей у человека перед смертью (религиозные верования вполне могли вызвать видение небесного проводника в иной мир), и он потратил некоторое время на разговоры с обитателями дома, осторожно прощупывая их умонастроения и состояние психики, но не нашел достаточных свидетельств массовой истерии и даже повышенного интереса к сверхъестественному. Он также допросил персонал, от хозяйки, самой миссис Пенлок, до младших сиделок и кухарки, уделив особое внимание двум старшим надзирательницам, которые еженедельно сменялись в ночной вахте. Он убедился, что здание ночью охраняется, и был удовлетворен тем, что окна и двери запираются на засов или на замок. Каждую ночь он устанавливал на треногах в конце коридора и у главного входа камеры с автоматическим детектором, а также размещал термометры в определенных точках, чтобы в любое время регистрировать как сильные, так и еле уловимые изменения температуры. Снаружи, за дверями спален самых престарелых обитателей дома и тех, чье здоровье внушало опасение, он рассыпал пудру, чтобы наутро увидеть следы материальных или неземных ног. Он изучил архитектурные планы самого здания, включая детализированные чертежи недавних перестроек, и заглянул в его историю, интересуясь прежними аномальными явлениями. Все напрасно. Никто, кроме одной болезненной старой леди, не засвидетельствовал никакого проявления чудес, ничто не было потревожено за время его исследований, и камеры засняли только старших надзирательниц, совершающих положенный обход, да некоторых почтенных обитателей, навещавших туалет.

И все же Эш не был вполне удовлетворен. Поэтому предложил свои секретные ночные бдения. И только в определенные ночи.

Дважды хозяйка заведения тайно впускала его в дом, пока надзирательница была занята обходом и отдачей распоряжений медицинскому персоналу, но Эш уже начал подозревать, что впустую тратит время.

Однако в эту ночь его терпение оказалось вознаграждено.

Он услышал поблизости какой-то звук. Затем опять воцарилась тишина.

Эш подождал еще несколько секунд, потом тихонько приподнялся, чтобы стыки стула — и собственные суставы — не издали ни звука. На цыпочках пробравшись к двери, он выглянул в узкую щель.

Прямо напротив был лифт, обслуживающий все три этажа дома, а справа располагался короткий спуск для кресел-каталок, ведущий в другой коридор, куда выходила центральная лестница. Эш открыл дверь пошире и осторожно высунулся наружу: коридор слева был пуст, все спальни казались закрытыми. Открыта была только дверь в ванную.

Он прикрыл дверь в прачечную, оставив снова лишь узкую щель, и шмыгнул назад в темноту.

Снова звук. Может быть, здание оседает? Или кто-то спускается по лестнице?

Эш отодвинулся еще глубже в темноту, так, чтобы неяркий свет снаружи не падал на него, и сосредоточился на своем дыхании.

Он также осознал, что оранжевое свечение ночников в коридоре едва заметно изменилось — в нем появился зеленоватый оттенок.

Эш почти перестал дышать, когда мимо двери проплыла фигура.

Джесси Динкл вдруг проснулась. В сновидении все ее члены стали гибкими, кожа разгладилась, а в сердце ожили чувства Она бежала по полю, заросшему лютиками, их сверкающая желтизна на фоне яркой зелени радовала душу, и каждый шаг был грациозным прыжком, с каждым прыжком она описывала чудесную дугу, — и вот она уже летела, плыла и каждый раз возвращалась на землю, в цветы, но легко взлетала вновь, вверх, к сапфировому небу, парила и опускалась, парила и опускалась, радужные дуги становились все длиннее и длиннее, все выше и выше, она уже совсем не касалась земли и действительно летела, летела к…

Она застонала, недовольная пробуждением, опечаленная, что снова стала старой развалиной с хрупкими костями, со сморщенной коже#, с сердцем и душой, уставшими от усилий жить.

Джесси лежала на кровати, опершись на высоко поднятую подушку — только так она могла теперь спать, не задыхаясь от мокроты в горле, — и силилась вспомнить. А, этот сон… такой чудесный сон… где сила тяжести и возраст не имели власти и тело было слугой духа. Покой, что принес этот сон. Свобода…

Но что ее разбудило? За окном все еще было темно.