Возвращение Прометея

Лакс-нат-Хар медленно повернул к нему голову. Огонь в глазах погас, как не бывало, каменное выражение лица сменилось добродушной усмешкой.

– Первые слова которые я обычно слышу от землян, доставленных сюда – это: «Где я? Кто вы такие? Зачем я здесь? Что вы хотите со мной сделать?». Я ожидал и от вас нечто подобного, но вместо этого мы рассуждаем о форме планеты.

– Все эти вопросы вертятся у меня в голове. Но я стесняюсь их спросить, – ответил Аким. Он понял что координатор уклонился от прямого ответа и перевел разговор на фривольную болтовню, но не рискнул вновь задавать вопрос. Всему свое время. – Если честно, то когда я увидел вас… э-э.. такого похожего на обычного человека… Я даже подумал что всё это иллюзия какая-то, что я во сне или под наркотиками какими-то. Вы разговариваете со мной на обычном русском языке, ведете себя как обычный человек. Я вижу эмоции на вашем лице, вижу как глаза щурятся в раздумьях или округляются от удивления. Вы непохожи на пришельцев. И мне стыдно спросить это напрямую. Но раз дело дошло до этого… Кто вы?

– Я и моя команда – жители планеты Гассерин. В семантике вашего языка – гассериане.

– То есть вы все-таки инопланетяне? Хотя вопрос конечно глупый. А почему вы говорите на моем родном языке, да еще и без акцента?

– Язык это всего лишь форма выражения мысли. Слова которые вы произносите сначала возникают в вашей голове. Для меня они звучат громче слов. Я считываю с коры вашего мозга и настраиваю свою часть на разговор с вами.

– Хорошо. Хотя это не особо мне понятно, я не физик и не нейробиолог, чтобы спорить на эту тему. Я думал что для этого нужен какой-то ретранслятор, конвертер что ли.

– Конвертер, хорошее определение. Мой мозг конвертирует мои мысли на моем родном языке на ваш язык, а рот всего лишь воспроизводит их.

– М-да. Тогда другой, штатный вопрос – зачем я здесь?

Лакс-нат-Хар не ответил. Вместо этого он подошел ближе к иллюминатору и протянул руку в сторону планеты.

– Чем вы занимались на Земле? – спросил он.

– Ну, я доктор экономических наук…, – начал Аким бодрым тоном, но вдруг осекся и оробел. Он вдруг понял что сам толком не знает ответ на этот вопрос. Действительно, а чем он таким занимался? Исследования, споры, заметки, ничего конкретного. Ничего такого что можно было бы пощупать, материализовать, приложить и назвать полезным. Его работа последних четырех лет о ресурсах планеты незакончена и по большей части находиться до сих пор лишь в его голове. Давно надо было задать такой вопрос самому себе – а чем ты Акимушка занят? что ты полезного сделал? Небось всю жизнь протираешь штаны на заднице в университетской столовой, споря с другими такими де неудачниками о вещах вселенского масштаба, и в тоже время поглощая дешевые макароны с хлебушком.

– Я исследователь… наверное… – промямлил Аким Иванович, поражаясь внезапному озарению вот почему его доклад провалился на конференции: он говорил о вещах в которых сам до конца не был уверен, в которых не разобрался окончательно; он не сформулировал и не написал научную работу, не опубликовал её! Столько лет он жил лишь желанием доказать миру нечто, но все свелось лишь к размышлениям и бессчётному количеству заметок и материалов в компьютере. Если бы он опубликовал свое исследование, то это была бы книга, которая кому-то нравилась бы, а кому-то нет, но откреститься от нее никому бы уже не удалось. Его бы слушали и поклонники и недоброжелатели. Пусть это вызывало бы споры и конфликты, но одно дело ломать копья после боя, и совсем другое над пустым местом. Он мог бы опубликовать свое исследование еще год назад. А вместо этого он искал все новые факты, все новые аргументы и доводы, устраивал сам с собой молчаливые споры, которых никто никогда не услышит. Ему все казалось что рано, что еще надо договориться с ректоромом, выпросить у него разрешение думать по другому, что нужно еще собрать доказательств. А надо было дать людям то что было. Пусть мало, но свежо, пусть недостает фактов, но есть поле для споров….

– Смелее, профессор! – сказал гассерианин, то ли подбадривая его, то ли теряя терпение.

– Мне кажется что теперь это не имеет значения, – сказал Аким, опустошенный собственной самокритикой.

– Нет имеет! Раз я спрашиваю, значит мне нужен ответ. Вы спросили для чего вы здесь, на моем корабле? Чтобы ответить на этот вопрос, я должен услышать тебя, землянин!

– Я работал над будущим Земли! – крикнул Аким. – Я хотел доказать людям что можно жить по другому! Что можно пользоваться ресурсами планеты не уничтожая её. Что нужно прекратить жить одним днем. Что есть другие пути развития. Человечество живет миллионы лет, но всего за сто-двести лет мы почти сожрали все запасы. Не хватает даже простых вещей – воздуха и воды. Еще немного и простое нечего будет есть. А в это время заводы штампуют новые телевизоры и машины в космических масштабах как будто без низ человек не может жить! Мы как воры выносим из дома последнее, забывая что обворовываем сами себя. Живем одним днем.