Возвращение Прометея

Затем гассерианин кивнул и поспешно вышел, дверь за ним закрылась так же сложившись из деталей вынырнувших из стен.

Аким последовал за ним, но подойдя к двери не обнаружил ни на ней ни возле нее на стенах никаких признаков ни кнопок, ни голограмм, ни каких либо переговорных устройств или экранов. Каким образом она открывалась было непонятно. Возможно что она изнутри и вовсе была не могла быть открыта. Что же это умно и вполне логично. Ему показали где он может спать, срать и есть и оставили одного запретив выходить. А на что он собственно надеялся? что будучи похищенным пришельцами он будет расхаживать по внеземному звездолету и давать мудрые советы членам экипажа?! Упрятали понадежнее чтобы бед не натворил.

Аким вернулся к своему кубу трансформеру и подумал что неплохо все-таки для начала перекусить как положено, а затем обдумать сложившуюся ситуацию. Без суеты и спешки…

Холодок пробежал по спине профессора, – он вдруг понял что все-таки стал заключенным и добром подобная экзекуция закончиться не могла.

Отбросив до поры до времени дурные мысли и страх он снова вызвал платформу с блюдами и стал перебить варианты, тыкая в правый верхний угол. Картинки сменялись одна за одной, каждый раз открывая новые блюда и напитки. Но на двадцать пятом наименовании экран застыл. Последним в меню значилось – «Манная каша». Уж это он точно заказывать не будет – по виду манка предложенная пришельцами выглядела как силикон, а на вкус земная манка мало чем отличалась от силикона. Он терпеть не любил ее с самого детства. Поняв что список закончился Аким догадался нажать в левый угол и вернуть исходные наименования. Вернувшись в начало списка он заказал картошку и курицу, а затем и чай. Куб послушно выплюнул квадратные блюдца и стакан за один раз. Ровные силиконовые кусочки выглядели ещё более отвратительно чем «прозрачный» апельсиновый сок.

Никаких столовых приборов не было, хотя Аким предполагал что они появятся вместе с тарелками. Минуты две он смотрел на силикон борясь с желанием сложить из него домик, а не просто выбросить. Аппетита не было. Наконец он решился попробовать чай. На вкус оказался обычный черный заварной чай с сахаром. Холодный чай. Наверняка и о стальная «еда» тоже холодная. Стоит ли вообще это есть? Может все-таки поговорить с пришельцами и попросить что-нибудь земное? Навряд ли они пойдут на это. Да и где им взять земную еду.

Аким почувствовал жуткое раздражение, вышел из-за стола и принялся ходить кругами по комнате заложив руки за спину, как арестант по прогулочному двору тюрьмы. Ну а кто он как не узник здесь? Его похитили, поместили в камеру из которой выйти нельзя и в которой кроме стола, кровати и унитаза ничего нет.

Для чего я им нужен, Вероника…

Аким посмотрел на стол и силиконовую еду по-прежнему стоящую на вершине куба. Ладно, что бы там ни было, не собирается же он тут лечь и умереть от голода. Бунтовать и устраивать голодовку? Кому это нужно. Навряд ли это впечатлит тюремщиков. А что они там болтали о том что специально искали его? Для каких таких целей.

Аким снова сел за стол и стараясь думать о более высоких материях быстро закинул кусочек силикона в рот. Он попытался представить, что это действительно курица и картошка, но когда еда попала на язык вкусовые рецепторы тут же забастовали: да по вкусу эта «еда» действительно имела вкус картофеля и курицы, но ведь печеный картофель это и сочный прожаренный ломтик и хрустящая корочка, и специи; а курица? когда на зубах чувствуется каждое волокно, течет сок… Желеобразная масса образовавшая во рту напоминала химический состав быстрозавариваемой бурды в пластиковых коробках, которой стало полным полном и на Земле. Аким с трудом сглотнул «пищу» и запил «чаем», едва сдерживая рвотные позывы. Да… решительно – к этому нужно привыкнуть. Но сейчас это он есть больше не будет. Аким нажал голограмму с точками и панель с едой исчезла в кубе. Он хотел было разложить себе кровать, подумывая над тем чтобы просто полежать и подумать в тишине, чего кстати ему так недоставало дома, но тут открылась входная дверь и вошел все тот же зеленоглазый гассерианин.

– Акимат! – сказал он бодрым голосом.

Что за «Акимат»?

– Аким, – поправил его Веленский.

– Аким… ат, – четко повторил пришелец, разделяя слова более продолжительной паузой, чтобы человек уловил разницу.

Аким решил что это какая-то форма обращения принятая у инопланетян и не стал спорить и вдаваться в подробности.

– Я смотрю, ты научился говорить, – попробовал он пошутить, но пришелец проигнорировал замечание.

– Ты пообедал?

– Если так можно сказать, – усмехнулся Аким, – то да – я пообедал.

– А как еще об этом можно сказать?

Сначала Веленский подумал, что он шутит, но гассерианин стоял с самым невозмутимым видом, без тени иронии или сарказма. Неужели действительно ему интересно?

– Я бы сказал, что я принял пищу, а не пообедал.

– В чем разница?