Возвращение резидента. Книга вторая

На привинченном к полу столе лежали вещи, обнаруженные у Кутепова при обыске: портфель с бритвенными принадлежностями и носовыми платками, документы, деньги – восемьсот рублей, аккредитивы на десять тысяч, блокнот, авторучка и прочие карманные мелочи.

В бумажнике, в отдельном кармашке, нашли половинку разорванного рубля, уже бывшего в обращении, не нового.

Свой чемоданчик с вещественными доказательствами

Орлов поставил на стол.

Начал он с обычного:

– Где вы были в ночь с двадцать первого на двадцать второе мая?

– Я?.. Я ехал в поезде… сюда, в Москву… Тут, – Кутепов показал на стол, – тут должен быть мой билет.

Орлов уже видел билет в блокноте и нашел его быстро.

– Компостером не пробит.

– Сейчас билеты в поездах иногда не отмечают, – помог

Кутепову Семенов.

Орлов удовлетворился объяснением.

– Вы знакомы со Светланой Суховой, гражданин Кутепов?

– Со Светланой Алексеевной? Которая работает в универмаге? Да, знаком.

– Когда вы видели ее последний раз?

– Я?.. Недели две, пожалуй, нет, недели три назад.

– Знакомы ли вы с Алексеем Дмитриевым?

– С Дмитриевым? Первый раз слышу о таком человеке.

– Я хотел спросить, знаете ли вы, где живет Алексей

Дмитриев, но ваш ответ делает это излишним. Не правда ли?

– Совершенно верно.

Орлов извлек из чемоданчика связку ключей на веревочке и два конверта, в которых лежало по ключу. Все это он показал Кутепову.

– Это ваши ключи? Вы узнаете их?

– Возможно, мои, а возможно, и нет.

Орлов дал прочесть ему акт изъятия ключей из квартиры и гаража Кутепова, подписанный понятыми, и спросил:

– Что вы скажете теперь? Ваши ключи?

– Я должен верить акту.

– Отвечайте прямо – ваши или нет?

– Мои.

Орлов достал из чемоданчика замок, вынутый из двери квартиры Дмитриевых, и вместе с ключом дал его в руки

Кутепову.

– Попробуйте, подходит ли ключ к замку.

У Кутепова на лице появилось обиженное выражение: мол, простите, за кого вы меня принимаете и что за детские игрушки? Но истинные его чувства были, понятно, иными.

В подобных случаях принято говорить, что человек был объят острым беспокойством и предчувствием надвигающейся катастрофы. Кутепов пощелкал замком.

– Подходит.

Орлов дал ему прочесть заключение экспертизы и сказал:

– Ключ принадлежит вам. Замок изъят из двери квартиры, где живет Алексей Дмитриев, которого вы якобы не знаете. Как вы это объясните?

Кутепов словно бы смертельно устал и не имел сил ответить.

Затем та же процедура была проделана с висячим замком от гаража, и снова на вопрос «Как вы это объясните?»

Кутепов не ответил.

Орлов забивал гвоздь по самую шляпку – он показал

Кутепову план пустыря с обозначением забора и частных гаражей. Затем сказал:

– Сухову ударили разводным ключом.

– Я такими ключами не пользуюсь, – хмуро и уже неохотно ответил Кутепов.

– У Алексея Дмитриева пропал такой ключ.

– Возможно, все так и есть. Но какое это ко мне имеет отношение?

– Вы адвокат и прекрасно понимаете, к чему я веду. Вы не всегда отвечаете, но я на этом не настаиваю. Будем считать этот допрос предварительным знакомством. Моя задача – показать вам, чем располагает следствие. Убежден, что вы как юрист оцените положение правильно. Еще несколько вопросов, и мы закончим. Вы по-прежнему утверждаете, что в ночь с двадцать первого на двадцать второе ехали в поезде, направлявшемся в Москву? Прошу: только да или нет.

– Да.

– Вы брали из гаража Дмитриева разводной ключ?

– Нет.

– Вы проникали в квартиру Дмитриевых летом прошлого года?

– Нет.

– Отлично. Теперь прочтите и подпишите протокол, если в нем нет искажений.

Кутепов внимательно прочел и потом подписал каждый лист протокола. Орлов сказал в заключение:

– Вы несколько затрудняете мою работу, вынуждая опровергать ваше мнимое алиби. Я найду проводников того вагона, в который был куплен ваш билет. Вы должны понимать, что память им за давностью времени не откажет.

Если вы летели в самолете, я найду корешок билета.

Когда Кутепов уходил, сопровождаемый конвоиром, у него был вид человека, которому обещали интересное зрелище, а потом вывели на самом интересном месте. Ему хотелось продолжать, он был разочарован краткостью допроса. На это и рассчитывали Орлов с Семеновым.

Они не торопились уходить. Орлов закурил, открыл форточку в зарешеченном окне.

– Ты ему жгучие темы для размышлений подкинул, –

сказал Семенов.

– Подумать-то ему, конечно, есть над чем. Первое –

жива ли Сухова?

– Как, по-твоему, что для него лучше?

– Попробуем влезть в его шкуру. Как он сейчас рассуждает? Главное для него – точно определить, чем мы еще располагаем.

– Неопровержимых доказательств его покушения на

Сухову у тебя нет.

– Верно. К тому же мотивов покушения мы не знаем, а это большой пробел. Если Сухова заговорит, у него не будет выхода. Она скажет, кто ее ударил и почему.

– Следовательно, ему лучше, если Сухова не жива.

– Да. Но тут есть неразрешимое противоречие. Ты бы назвал его жгучим. – Орлов слегка пошутил, однако Семенов не обратил на это внимания. – Кутепов подлежит розыску как государственный преступник. Остальное мне неведомо, но и этого достаточно. Как только он поймет, что ему не уйти и от этого обвинения, он пожалеет о Суховой.