Возвращение росомахи

— Ну, студент, знакомься с росомахой. Видишь, голова действительно похожа на медвежью. Но морда более короткая и ушки маленькие, слегка прижатые. А мех намного длиннее. Из-за этого туловище кажется нескладным и массивным. — Степан осторожно провел рукой по спине пленника. — Потрогай, какой шелковистый волос. Он единственный в своем роде: волоски настолько гладкие, что кристаллики инея не оседают на них — сразу осыпаются. Видишь светлую шлею по бокам? Она всегда от плеч до основания хвоста тянется. Поперек лба еще одна светлая полоска. Эта хорошо оттеняет темную смоляную маску вокруг глаз.

— Такой красивый зверь, а в нашей библиотеке ни одной книги про нее.

— Неудивительно. Про росомах вообще мало что написано. Они ведь очень скрытные. Ведут столь уединенный образ жизни, что за ними сложно наблюдать. А зверь не только красивый, но и интересный! Многие его качества вызывают уважение. Неутомимый, целеустремленный, бесстрашный. Не пасует ни перед волками, ни перед медведем. Но, в отличие от серых, кровь зря не льет: бессмысленной резней не грешит. Росомаха — хищник, но хищник рачительный. Это я и для тебя, Макарыч, говорю, — повернулся к промысловику Степан.

— Хороша рачительность — шкодят, воруют. Натуральные мародеры! — упрямо стоял тот на своем.

— Чего ты на них так взъелся? Тебе лично что плохого росомахи сделали?

— Мне, может, и ничего, да люди говорят…

— Говорят, в Москве кур доят, — обрезал охотовед. — Я одно знаю точно: не тронь зверя — и он тебя не тронет. Это не только росомах касается. Помнишь моего одноклассника Антипа? Он еще живоотловом занимался.

— Как же! Помню. Известный бездельник, прости господи. Ты, наверное, про историю с медведицей? — проворчал раздраженный Макарыч.

— Ага.

— Ой! А что это за история? — встрепенулся студент.

— Да ничего хорошего… Степан пусть и расскажет, — буркнул промысловик.

— На самом-то деле история весьма поучительная… Один медвежонок угодил в ловчую яму, а поскольку Антип проверял их редко, малыш в ней помер с голода. Мамаша затаилась поблизости и караулила, пока обидчик не появился. Замяла насмерть… Что ж, теперь будем кричать: «Медведи кровожадные! Людей убивают!»? Сам ведь напросился…

Пока шла беседа, собаки чистились. Тщательней всех вылизывался Мавр, но, несмотря на все его старания, едкий запах держался, вызывая у него приступы кашля.

— Что, вонькая зверюга?! Половчей надо быть, — погладил любимца Степан.

Лайка слегка вздрагивала под тяжестью хозяйской руки, а глаза светились счастьем и бескорыстной преданностью, свойственной лишь собакам. Мавр боготворил хозяина. Умей он говорить, воскликнул бы: «Что прикажешь, повелитель?» Ради доброго отношения пес был готов на любой подвиг, даже на новую встречу с вонючкой.

Ночную тишину прорезал густой волчий вой, гордый и уныло-щемящий одновременно. Волк начал снизу, постепенно повышая тон. Ему ответил голос потоньше, но полный силы, заливисто-трепещущий. Учетчики замерли.

— Ну, студент, у тебя сегодня хорошая практика. Слушай! Это молодой заявляет о себе. Радуется жизни! — шепотом пояснил Макарыч.

Не успели оба воя слиться в слаженный дуэт, как к ним присоединился третий. И вот уже переливается от утробнонизкого до высокого, как туго натянутая тетива, многоголосый хор.

— Воют так, ровно душу вынуть хотят. Сколько в этих «песнях» звериной тоски, какая отрешенность! — произнес Степан.

— У меня прям мурашки по спине забегали, — отозвался Вася и перекрестился.

— А я люблю их арии. Особливо, когда враз несколько завоют с повизгиванием и подбрехом. Вслушайтесь, это ж целый оркестр. У каждого свой голос. Взрослый воет басом, у волчицы голос выше и пожиже. У самых матерых песня в несколько колен и протяжная.

Неожиданно в волчью песню врезался тонкий, срывающийся на частый, отрывистый собачий лай, визгливый скулеж.

Вася вопросительно глянул на Макарыча.

— Это волчата голос пробуют… — пояснил тот. — А сейчас переярок… Слышишь, начинает хорошо, а конец не вытягивает — сипит. Если внимательно слушать, то можно определить, сколько в стае волков и какого они возраста.

— Да, волки — удивительное племя. Умные, организованные. В стае жесткая иерархия и дисциплина. На охоте каждый четко знает свою роль. Но вместе с тем они, как и люди, все разные. Кто-то ленив — ест только то, что, как говорится, само в пасть идет, кто-то жесток — режет, не раздумывая и без меры. Для таких убийство — забава. Кто-то верен, а кто-то предаст, не задумываясь. Но что у них не отнять — супружескую верность хранят всю жизнь. Трогательно заботятся о потомстве. Если волчица погибает, волк в одиночку воспитывает и кормит волчат. А сам так и остается вдовцом, — просвещал студента Степан, подкладывая сучья в костер.

— Слышал, будто волчица не защищает потомство, когда люди ее детенышей из логова забирают. Издали молча наблюдает. А как же материнский инстинкт? — вопросительно глянул на охотоведа парнишка.