Возвращение ростовского потрошителя

– Думаю, пока в этом нет особой необходимости, – уверенно заключила зеленоглазая девушка, на всякий случай оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не преследует, после чего вернулась к теме поставленного ею вопроса: – Дык ты, товарищ полицейский, так ничего мне и не пояснил, куда же мы с тобой направляемся – ну и?..

– Есть тут у меня неподалеку одна явочная квартирка, – с присущей ему загадочностью заверил оперативник, заворачивая в затемненный проулок и заводя туда же очаровательную красотку, которая совсем уже успокоилась и не испытывала никакого другого, постороннего, чувства, кроме глубокой привязанности к своему невольному провожатому – вот так просто! – взявшему на себя серьезнейшую ответственность, направленную на защиту ее безопасности; а он, по ее мнению, оказался еще и красивым, а главное, приятным ей человеком.

Но вдруг! По спине ее пронесся знакомый уже холодок, выразившийся миллионом перебегающих по телу мурашек, под ложечкой засосало, а мысли наполнились леденящим кровь ужасом.

– Стой! – ухватила Шалуева за рукав своего, как ей представлялось, надежного спутника. – Мне кажется, или нас впереди подстерегает опасность? – тут она пригляделась более чем внимательно и далеко впереди, в том конце переулка, на расстоянии примерно двух сотен метров от них, смогла различить два мерцающих небольших «уголька», очень похожих на те, какие бывают разве что у волка в темном и мрачном лесу, когда тот, отсидев долгое время в засаде, начинает преследовать вдруг образовавшуюся добычу; однако на этот раз они светились гораздо выше, и, что самое главное, стремительно приближались. – Смотри! Ты это видишь?..

***

Теперь следует вернуться немного назад и посмотреть, чем же после разгрома полицейского участка стал заниматься Чурилов; а он, оставив за спиной отдел внутренних дел, быстрым шагом направился к дому потенциальной жертвы, интересующей его на данный момент больше всего остального. Нетрудно догадаться, что пошел он не обычным, освещаемым фонарями, маршрутом, нет, для своего следования он выбирал только затемненные, глухие места, скрытые многочисленными деревьями и сквозными проулками; ему пришлось «заломить» довольно приличный крюк, но избрал он этот путь далеко не случайно, не желая отвлекаться на неожиданные встречи с посторонними лицами, где, как уже известно, он не мог себя контролировать, следствием чего ему было не под силу сдерживать свою кровожадную ненасытность – недочеловек тут же принимался их жестоко тиранить; но, кроме всего остального, была в этом его поведении – и это не менее важно! – еще одна закономерная подоплека: изувер остерегался попасться большому отряду полиции, сотрудники которого, пользуясь автоматами, кроме холодящей, мучительной боли, могли доставить ему и более крупные неприятности, напичкав тело тяжелым свинцом и лишив его тем самым прежней подвижности; он, конечно, от него все равно бы потом избавился, но тем не менее восставшего из мертвых маньяка такая перспектива, как не сложно понять, не очень-то и устраивала; с другой стороны, «набивать» его тело пулями – при очень огромном желании! – могли практически бесконечно, а это могло серьезно испортить все его планы, а заодно и оттянуть час «справедливой» расплаты; оценив все возможные перспективы, он, соответственно, выбрал, по его разумению, самую что ни на есть безопасную дорогу, проистекающую в стороне от основных мест скопления граждан. Однако была и еще одна причина, позволявшая ему действовать так, а не как-нибудь по-другому: сегодняшней ночью он уже сумел удовлетворить в том числе и свои сексуальные потребности, и кровавую жажду, а следовательно, теперь ему необходимо было сосредоточиться лишь на единственном направлении своей безудержной прихоти – на непримиримой и просто неистовой ненависти, испытываемой им по отношению к небезызвестной зеленоглазой и белокурой особе, помогавшей своим непутевым друзьям воскрешать его из могилы.

Вот так и получилось, что жестокий убийца шел в полном одиночестве, раздумывая, как же сможет попасть сначала в подъезд, который был ему уже отлично известен, а потом и в квартиру так желанной им жертвы (в своих кошмарных стремлениях он нисколько не сомневался, что, применяя дарованные ему потусторонние навыки, отыскать ее точное место жительство для него, «пришельца» из самой Преисподней, особого труда не составит). Вдруг! Зайдя в один из проулков, человеко-монстр уловил еле ощутимый, но до «импульсов в отмершем и очумевшем мозгу» знакомый запах так нужной ему – последней! – деви́цы. Изувер стал шагать быстрее, по мере же приближения к другому концу переулка воздух начал наполняться интересующими его флюидами все больше и больше, а впереди показались две одиноко следующие фигуры; именно по этой причине глаза его и засветились адским огнем, напомнившим Шалуевой злобных и безжалостных жителей леса, – и вот тут он побежал, как можно быстрее стремясь сократить существующее между ними двухсотметровое расстояние.