Возвращение рыцаря

— Это правда, но я хотел еще раз увериться, что сам не ошибаюсь, думая именно так. А теперь я объясню вам свой план. Прежде всего дайте нашему узнику хорошенько поесть, выспаться и выпить стакан доброго вина; это сразу оживит его и придаст сил; затем снабдите его бумагой и чернилами, пусть он напишет кому-нибудь из своих друзей, а тот, в свою очередь, сообщит всем прочим чтобы они приготовились выдать нам Капета. Письмо должно быть так написано, чтобы все эти джентльмены ясно поняли, что их возлюбленный вождь передает нам некоронованного короля Франции в обмен на собственное освобождение. Я думаю, что чем позже друзья нашего узника узнают о предстоящих подвигах своего вождя, тем безопаснее будет для нас; поэтому я предлагаю объяснить ему, что тот из его товарищей, к кому он обратится после с письмом, будет сопровождать нас до конца путешествия; при надобности его можно будет послать тогда под строгим конвоем вперед с личным письмом изящного Рыцаря Алого Первоцвета к членам его Лиги.

— Что же в этом хорошего? — со злостью прервал его Эрон. — Неужели вы хотите тащить с собой его проклятого товарища, чтобы тот помог нашему герою, когда тому вздумается бежать?

— Имейте немного терпения, мой дорогой! — со спокойной улыбкой остановил его Шовелен. — Успеете раскритиковать меня в пух и прах, когда я кончу. Я ведь предлагаю, чтобы с нами отправился не только один из друзей прекрасного Рыцаря Алого Первоцвета, но и его жена, Маргарита Блейкни.

— Женщина! Это еще на кой черт?

— Сейчас объясню. Во всяком случае, я ничего не сказал бы об этом узнику; пусть это будет ему приятным сюрпризом. Она может присоединиться к нам, когда мы уже выедем из Парижа.

— А где же вы найдете ее?

— На этих днях я сам проследил ее до улицы Шаронн, откуда она, вероятно, не думает уезжать, пока ее муж в Консьержери. Но об этом после. Я сам позабочусь, чтобы письмо, которое англичанин напишет сегодня вечером, попало в надлежащие руки, а вы, со своей стороны, приготовьтесь к путешествию. Мы должны выехать на рассвете, приняв все меры предосторожности на случай, если англичанин устроит нам где-нибудь засаду.

— От этого дьявола всего можно ожидать! — проворчал Эрон.

— На это не похоже, но лучше приготовиться ко всему. Возьмите надежный конвой, гражданин, человек двадцать — тридцать хорошо вооруженных солдат. Этого будет достаточно, так как всех членов Лиги, вместе с начальником, всего двадцать. А теперь вот что я намерен предложить для нашей защиты на случай, если на нас нападут товарищи нашего арестанта. Конечно, он поедет в закрытом экипаже; вы поедете с ним, надев на него оковы, чтобы предупредить всякую возможность бегства. Но, покидая Париж, — здесь Шовелен приостановился, чтобы придать еще больше веса своим словам, мы объясним нашему невольному спутнику, что при малейшей попытке с его стороны к бегству, при малейшем подозрении, что он обманул нас и устроил нам засаду, вы, гражданин Эрон, немедленно отдадите приказание, чтобы на его глазах тут же расстреляли его друга, а затем и жену.

Эрон продолжительно свистнул, инстинктивно бросив украдкой взгляд на узника, потом с безграничным восхищением остановил взгляд на Шовелене.

— Клянусь сатаной, гражданин, — наконец произнес он, — сам я никогда не выдумал бы ничего подобного!

— Полагаю, так будет хорошо, — скромно ответил Шовелен, — если только вы не предпочтете арестовать эту женщину и оставить ее здесь в качестве заложницы.

— Нет-нет, — возразил Эрон с грубым смехом, — первое нравится мне гораздо больше. Так будет вернее. А то я все время тревожился бы: не убежала ли женщина? Нет, пусть она лучше будет у меня на глазах. А он никогда не допустит, чтобы ее расстреляли при нем. Этот чудесный план делает вам честь. Если англичанин надует нас, и мы не найдем Капета, я охотно собственными руками сверну шею и его другу, и его жене.

— Не завидую такому удовольствию, — сухо заметил Шовелен.

— Пожалуй, вы правы: безопаснее иметь женщину перед глазами. Супруг не рискнет ее жизнью ради собственной безопасности, за это я ручаюсь. Ну, гражданин Эрон, теперь вы знаете мой план; согласны ли вы следовать ему?

— До последней мелочи, — ответил Эрон.

Глава 11

Хроникеры того времени подробно рассказывают, как в час ночи на 20 плювиоза второго года Республики главный агент Комитета общественного спасения отдал приказание подать горячий ужин с вином тому самому заключенному, которого в предыдущие две недели держали на сухом черном хлебе и воде. Дежурный сержант получил приказ предоставить узнику полный покой до шести часов утра, а затем подать ему на завтрак все, что тот пожелает. Отдав эти приказания и сделав необходимые распоряжения относительно завтрашнего путешествия, Эрон вернулся в Консьержери.

— Ну, что наш арестант? — с лихорадочным нетерпением обратился он к ожидавшему его Шовелену.

— Ему, кажется, лучше, — он бодрее, — ответил тот.

— Вы видели его после того, как он поужинал?

— Я наблюдал за ним от дверей. Он хорошо поел и выпил, а затем сержанту стоило большого труда не дать ему заснуть до вашего прихода.