Возвращение с края ночи

«Ага, давай, — подбодрил он себя, — еще покалечься сдуру. Будет дополнительная причина запричитать в равнодушные небеса — вай-вай, почему я?! А по уму, так глупее вопроса и не придумать. Какая разница, почему именно ты попал под бульдозер? Попавшему уж точно никакой. А вот как не попасть — вопрос более интересный, но для этого надо знать хотя бы скорость и маршрут этого бульдозера…»

Воронков присел на табуретку, пробежал глазами напечатанное недавно, усмехнулся. Если все вокруг него — гениальная декорация, то сам он со всеми своими передрягами — готовый кандидат в главные персонажи подходит как основа для сценария. Фантастические события требуют фантастических объяснений — разве нет?

Можно взять за основу, к примеру, такой сюжет. Какие-нибудь чужие марсиане натыкаются на человечество, которое ни сном, ни духом не ведает о постигшем его счастье. И начинают марсиане ломать себе головы или что там у них еще есть — чего, мол, от людей стоит ожидать?

Для разрешения сомнений находят максимально усредненную особь, изымают из обращения в свою тарелку и ну куражиться! Особенности поведения изучать, стратегическую информацию требовать… А для чистоты эксперимента берут другую особь и в привычное окружение привносят некий крышесносящий фактор. Само собой, подлая затея коварных марсиан обламывается об человеческую мудрость, хитрость и благородство духа.

И ничего странного, что обламывается — уж больно метод дурацкий. Для начала — что такое средний экземпляр? Представитель нацбольшинства? А мужчина или женщина? Может — середка на половинку?

Во, точно! Китаец-трансвестит средних лет спасает мир — такого еще не было!

Сашка попробовал улыбнуться своим мыслям, но веселее не стало. Дурь это — и только. Если сей кто-то настолько осведомлен о людях, что имеет какие-то критерии выбора, то никакой новой информации ему тесты на агрессивность не дадут. «Ах, что же сделает гр. Воронков Александр Сергеевич, увидев черного рыцаря? Задрожит-убежит или в бой кинется?» Несерьезно, ей-богу!

«К тому же, — продолжал про себя Сашка, — в роли среднестатистического человека я себя представляю с трудом. А точнее — совсем не представляю».

Мокрый собачий нос, ткнувшийся в ладонь, прервал размышления, заставив его словно очнуться.

— Джой? Ты что, уже все, вернулся? — удивился Воронков. Обычно его пес по приходу на станцию исчезал чуть ли не до следующего утра.

Джой еще раз ткнулся носом в ладонь хозяина, затем начал было укладываться на пол, но снова встал на ноги. Подошел к двери, понюхал воздух, ткнулся в щель узкой мордой, вернулся обратно, нервно зевнул, показав клыки…

— Ну что ты, что ты? — пробормотал Сашка, и, подойдя к собаке, взял морду двумя руками. Джой что-то проскулил и тревожно заглянул Воронкову в глаза.

«Вот и встретились две озабоченности… — подумал тот, ощущая, что тело пса мелко дрожит. — Похоже, чует что-то зверюга…

Или ему мое беспокойство просто передалось?»

Так или иначе, но подспудная тревога угнетала и самого Воронкова. Ничего конкретного, ничего логичного — просто неприятно, и все тут. Прямо хоть строй поперек двери баррикаду и отсиживайся всю ночь, боясь высунуть нос наружу. А что — плитка есть, в холодильнике какая-то жрачка с прошлого раза осталась, удобства по коридору и налево…

Старый, добрый здравый смысл идею не лезть на рожон безоговорочно одобрил, но тут же в душе Сашки зашевелилась другая составляющая его личности — чувство противоречия. И зашевелилась достаточно активно.

— Та-ак. — Воронков обвел взглядом помещение, как бы прикидывая, стоят ли эти стены чести его неотлучного присутствия, и звучно обратился частью к ним, частью к самому себе:

— А вот инструкция предписывает по приему дежурства провести обход вверенной территории. Вверенной! Как гордо звучит это слово… Так могу ли я не оправдать доверия Родины и лично Станислава Геннадьевича, который всего лишь три месяца назад подписал приказ о повышении премии персоналу до ошеломляющего уровня в размере ноль целых семьдесят пять сотых минимальной зарплаты?

Нет, товарищи. Не могу не оправдать. Пусть трепещут марсиане и агенты иностранных разведок — обход будет совершен!

Сашка сделал скупой, суровый жест и покосился на мутноватый осколок зеркала у окна. Зеркало его позу проигнорировало, предпочитая отражать стол с машинкой. Ну и ладно. Главное, что настрой теперь деловой, можно даже сказать боевой, хотя и несколько ернический… Но иначе, наверное, разогнать хмарь, собравшуюся на душе, и не получилось бы?

Он повернулся к зеркальцу спиной и скрежетнул ключом, открывая металлический шкафчик. Ключ был, конечно, так, для вида: подобный замок можно без труда открыть согнутым гвоздем и с некоторым трудом — гвоздем распрямленным. Но зато хоть какой-то символ личного пространства, содержащего, вот ведь ценность, спецуху. Прикид, конечно, не карденовский, пахнет тоже отнюдь не «Цветами России»… Да черт с ним пока!

Нагнувшись, Сашка рывком извлек на свет божий стальной ящик, занимавший почти все дно шкафчика, и рывком водрузил его на стол.