Возвращение седьмого авианосца

Когда прозвучал сигнал тревоги, подполковник Мацухара как раз развернул свое звено на восток от авианосца. В ответ на команду: «Ведущему Эдо.[2] Говорит Полюс. Радар сообщает о скоплении самолетов, пеленг один-четыре-ноль. Приближаются со стороны шторма на высокой скорости», которая прозвучала в его наушниках, Мацухара крикнул, что понял. Потом, пренебрегая радио, он, поднял вверх палец и покачал крыльями. Такамура и Кодзима мгновенно отреагировали на команду. Торопливыми, но точными движениями подполковник быстро передвинул РУД к приборной доске, резко подал правую педаль вперед и потянул ручку управления на себя, одновременно большим пальцем переводя гашетку пушек в положение «огонь». На полной боевой мощности двигатель завыл, напоминая неистовый рев тайфуна. Истребитель устремился ввысь, и пока Йоси «висел» под размытым кругом пропеллера, лобовое стекло вместо горизонта, исчезнувшего из виду, заполнило голубое небо. Скривившись, он увидел, как белая стрелка стремительно понеслась по тахометру, приближаясь к красной линии. Но «Йонага» был в опасности. Все остальное не имело значения: ни его двигатель, ни его полет, ни его жизнь.

Увидев, что стрелка альтиметра достигла отметки 6000 метров, Мацухара перевел самолет в горизонтальное положение, глядя, как горизонт вновь появляется над обтекателем. Он сделал плавный вираж, пока стрелка компаса не встала на курс 1–4—0, курс, который вел А6М2 в бушующий шторм на юго-восточном горизонте.

Шторм. Эти сумасшедшие арабы, должно быть, находились близко к смертоносным воздушным потокам грозового фронта. Вероятно, фанатики-мусульмане. Неужели Каддафи никогда не поумнеет? Ведь авиагруппы «Йонаги» уже уничтожили большую часть авиации безумного диктатора в Эль-Карариме, Мисратахе и Триполи. Радар сообщил, что самолет приближается к цели. Мацухара посмотрел на вихри пепельных масс грозового фронта, угрожающе ревущих, как великая Фудзи, и мозг его лихорадочно заработал. Если радар не врет, откуда может появиться враг? Дакар в 1300 километрах к востоку. А португальские Острова Зеленого Мыса менее чем в 300 километрах по тому же курсу. В зоне досягаемости вражеских бомбардировщиков и истребителей. Португальцы капитулировали перед арабами? Он пожал плечами. Это не имело значения. Если там был враг, он должен его уничтожить. Знакомое ощущение тепла охватило низ живота. Губы летчика раздвинулись в улыбке, обнажив прекрасные белые зубы. Бой лучше, чем женщина. Мацухара наклонился к ручке управления. Через несколько секунд он заметил внизу мерцание, заметил там, где его не должно было быть. Солнце принесло новые блики от крыльев и плексигласа кабин. Наконец, прищурившись, через очки он увидел странную группу ливийских самолетов, выходящих из грозы низко над водой: четыре средних бомбардировщика «Хейнкель-111», три «Дугласа DC—3», пара гражданских самолетов с двумя двигателями, которые Брент Росс называл «Сессна», три «Норт Америкэн АТ—6» и широко известный и достойный уважения трехмоторный «Юнкерс-52» — единственный самолет без арабских опознавательных знаков. Более того, жирные буквы на фюзеляже и крыльях выдавали его принадлежность к Швейцарии. Их сопровождали двенадцать «Мессершмиттов-109» и один Me-110, летевших впереди над строем бомбардировщиков.

— Идиоты! — фыркнул Йоси, бросая взгляды вперед и вниз и облизывая внезапно пересохшие губы. — Какое расточительство истребителей. Они должны быть прямо здесь, — закричал он встречному потоку, глядя вверх.

Игнорируя радио, он покачал крыльями и трижды выбросил вверх сжатый кулак, разрешая ведомым вести бой самостоятельно.

Движение ручкой управления назад и рулем направления влево задрало нос истребителя и унесло горизонт, словно на скоростном лифте. Затем Мацухара вошел в пике, сильно прибавил газу, и двигатель завизжал, заставляя кровь пилота пульсировать в такт работе поршней, отдаваясь ударами в висках и дрожью в пальцах.

Краем глаза подполковник видел «Йонагу», устремившегося к ветру, и взлетающие с палубы истребители. «Поздно! Поздно!» — подумал он, понимая, что первый удар придется на его долю и что жизнь авианосца сейчас целиком зависит от его пушек.

Подав ручку вперед, Мацухара увеличил угол пикирования. Белая стрелка полетела по шкале указателя скорости, прошла отметку «350», потом «400» и наконец достигла границы опасного режима. Он ощутил дрожь, затем тряску, от которой в кабине поднялась пыль. Крылья истребителя вибрировали. Вскоре уже весь фюзеляж трясся, как земля во время землетрясения на Кюсю. Йоси выругался и вцепился в ручку управления так, что заболела рука: она вибрировала и дрожала вместе с самолетом, а он следил за стрелкой альтиметра, бешено вращавшейся против часовой стрелки, словно у нее сломалась пружина.

— Достать бомбардировщики! Достать бомбардировщики! — хрипел Мацухара, колотя по приборной доске рукой в перчатке.

Но «Мессершмитты» уже набирали высоту прямо по курсу «Мицубиси». Небольшое отклонение руля вправо — и ведущий Me-110 оказывается в первом кольце дрожащего дальномера.