Возвращение (СИ)

- Не извиняйтесь, Денис… Можно я буду так вас называть?.. Наоборот, это я хотел извиниться, что стал обузой для всех. Прекрасно понимаю, что другого варианта нет… И еще… Можете думать что хотите, я же не считаю, что совершил бесчестный поступок… Помните, в крепости я упоминал, что интенданты жгут казенные деньги, точнее, делают вид, что жгут… В общем, под лавкой лежит мой мешок, в нем - два свертка… В каждом - по семнадцать тысяч рублей… - Прапор аж приподнимается на лавке, сверля меня глазами. - Я сразу решил, что как выйдем к своим, отдам вам половину… Это - не плата за доставку, упаси бог, я даже не думал так!.. Это… Ну, как сухарь последний пополам поделить… Еще ж Бонапарт говорил: чтобы выиграть войну, нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги… Отряд у вас особый, потребности большие, а у наших снабженцев снега зимой не выпросишь, я уж на этой «кухне» покрутился, сам таким был. Да и батюшка как-то сказывал, что предок наш в час Смуты, подобно Минину, нажитую кубышку для победы русского оружия отдал… Официально эти деньги сожжены, а вам они могут здорово пригодиться. Возьмите их, пожалуйста! Я очень вас прошу!.. И поймите меня правильно, не обижайтесь…

Достаю из-под лавки вещмешок, развязываю горловину, там под всякой мелочевкой действительно лежат два бумажных свертка-кирпичика. Беру один из них, Синельников кивает, мол, разверни, посмотри. Внутри пакета из вощеной бумаги лежат две пачки двадцатипятирублевок с портретом Александра-Миротворца, пачка розово-кремовых сотенок-катеринок и четыре сложенные пополам голубоватые ассигнации в пятьсот рублей с портретом Петра Алексеевича. Да, по нынешним временам - нехилая сумма, даже несмотря на военную инфляцию. «Жалованье» за десять лет службы… В комнате висит неловкое молчание. Ну, что ж, «взятка» дана… И принята. Беру деньги не для себя, а - на дело.

- Спасибо, Матвей Матвеич! Даю слово офицера, что употреблю деньги не личной корысти ради. А вы поправляйтесь, выздоравливайте. И если… нет, когда выйдете к нашим, постарайтесь меня оповестить. Свяжетесь со штабом второй армии, с капитаном Бойко Валерием Антоновичем. Это - мой начальник, я по прибытии доложу о вас… А сейчас отдыхайте, время уже позднее. Завтра я еще раз загляну к вам.

На ночь расположились в сарае на охапках сена, к слову сказать, неизвестно для кого заготовленного хозяином. На всякий случай все-таки предупредил всех, чтобы оружие было под рукой, и выставил два поста. Один - на входе в сенник, и другой - возле духового окошка под самой крышей. Мартьяныч с маленьким светильничком в руках вскоре, после обхода двора, зашел к нам, хитро и понятливо оглядел всю компанию и, пожелав спокойной ночи, отправился в дом…

Проснулся я внезапно от легкого толчка бойца, дежурившего на входе. После чего тот почти неслышным шепотом поведал, что старик вышел из дому и побрел куда-то в лес. И что бы это значило?.. Побежал за гансами? Нет, не верится… Пошел куда-то по своим делам? А какие могут быть дела в начале первого ночи в лесу?.. Часовой добавляет, что перед этим в дверь дома кто-то тихонько скребся. М-да, все страньше и страньше… Значит, нужно сходить и проверить. Быстро вооружаюсь и пытаюсь как можно тише красться в темноте в направлении, которое показал боец, благо, луна светит достаточно ярко. Через несколько минут впереди в редколесье мигнул огонек, затем еще пару раз. Пробираюсь «на цыпочках» поближе и замираю. От сюрреалистической картины… Ну, блин, фэнтези отдыхает!

Посреди небольшой полянки полукругом расположилась стая волков. Один, видно - вожак, огромный, седой, почти белый в неярком свете ночного «светила» волчище сидит перед стариком и смотрит на него. В уме всплывает Акела из «Книги джунглей», такой же гордый и величественный. Мартьяныч в свою очередь тоже не сводит с него глаз. Немой диалог длится, кажется, целую вечность, потом рука человека касается головы зверюги, который, впрочем, не уворачивается, и властным жестом простирается в направлении болотной тропки. Множественное, почти синхронное движение, - и стаи на поляне уже нет. Только пара качающихся веток указывает, что это была не галлюцинация…

В этот момент что-то или кто-то легонько касается моего колена. Бл…!.. Так же и со страху помереть можно!.. Фуражка на голове, наверное, на целый сантиметр приподнимается от вставших дыбом волос, сердце ухает куда-то вниз, по направлению к пяткам… А снизу на меня смотрит, довольно ухмыляясь, Рыськина морда. И на ней ясно читается ехидный вопрос: «Чё, испужался? А вот нефиг подглядывать! Тоже мне, ниндзя по самоучителю нашелся тут».

- Ну, воин, все рассмотрел, все понял? - с поляны доносится насмешливый голос старика. - Иди уж сюда, поговорим.

Всем все, оказывается, известно, и от кого же я прятался тогда?.. Хорошо, что темно и моих пылающих ушей никто не видит. Выхожу на залитую мертвенно-белым светом полянку.

- Спросить ничего не желаешь?

- Мартьяныч, а… А… А что это было?.. - Вопрос очень «умный», но в голове других как-то не нашлось.