Возвращение (СИ)

Утро ничего хорошего не сулило. Во-первых, продолжал идти дождь, а отчаянно мокнуть во время такого рискованного предприятия, как побег, не хотелось. Во-вторых, вернулся Эст, везя с собой насквозь мокрого и сморщенного, словно увядший огурец, мужичка в смешных круглых очках. Мне-то было не до смеха, я сразу смекнула, что это тот самый документалист, росчерком пера которого я должна обрести новый статус - жены. Мне было объявлено на официальный лад в присутствии сосредоточенного жениха, серьезного документалиста и двух друзей-товарищей Белого и Бороды (которым отвелась роль свидетелей законного бракосочетания), что мистер Фран пробудет весь завтрашний день в поместье, приводя в порядок все необходимые документальные вопросы, а послезавтра состоится официальное оформление отношений.

К тому моменту к моему горлу незримо подкатывала паника и блинчики, поглощенные за завтраком. Пытаясь сдержать и то, и другое, я послушно кивала, в то время как в голове застрял судорожный крик протеста, который я тоже сдержала, дабы не разрушить намечающееся мероприятие. Побег, я имею в виду. Ноги сами несли меня к выходу, но я заставила себя успокоиться, уговорила ноги подняться в спальню и тут уж возглас подавить не смогла:

- А-а-а! Мать честная! Унеси все леший и спрячь подальше!.. - на кровати передо мной, словно застывшие произведения искусства, лежали три белоснежных свадебных наряда, один краше другого. Те самые, из злополучного кортежа, платья все-таки достигли своей цели и сразили меня наповал. Тонкие кружева соединялись с атласными и шелковыми тканями, переливались кристаллами и манили фигурно расшитым жемчугом, словно и не платья это вовсе, а прекрасные белоснежные полотна, сотканные талантливым художником. Одно платье было длинным и строгим, и имело меньше всего украшений, а два других блестели даже в ненастную погоду, грозя ослепить всех вокруг.

Хм-м-м... конечно, я замуж не собираюсь. Но кто сказал, что нельзя примерить такую красоту? Хоть одним глазком взглянуть на себя в наряде, который, вероятно, никогда не смогу надеть. Помявшись некоторое время в борьбе с внутренними принципами, я, наконец, их одолела и, скинув свой простой наряд, залезла в самое пышное платье, моментально превращаясь из моли в принцессу. Оно село как влитое, интересно, кто это так хорошо знает мой размер? С волнением взглянула в большое настенное зеркало и застыла... На меня смотрела не серая мышь Алёна, коей я привыкла себя считать за время учебы, а загадочная незнакомка, словно случайно зашедшая на бал, и теперь в недоумении озирающаяся вокруг. Такой я себя еще не видела, поэтому на моем лице застыла выражение искреннего и простодушного удивления. Вот что красивая одежда делает с людьми! Точнее сказать, одежда и делает людей людьми или, как в моем случае, принцессами. Покрутившись перед зеркалом некоторое время, я со вздохом сняла платье. Золотая клетка не по мне.

Весь остаток дня я провела как на иголках, на себе ощущая все эмоции тех невест из любимых мной романов, которые решили (безусловно, в силу веских причин!) учинить побег накануне свадьбы. Паника! Катастрофа! Ощущение надвигающегося смерча! Крушение жизни! Потеря опоры! В общем, держалась я еле еле, то и дело подпрыгивая на месте в желании скорейшим образом спастись из жадных лап лесного чудовища. Пусть эти лапы и были довольно мягкими и вполне себе ласковыми, я яро убеждала себя, что это притворство перед надвигающимся уничтожительным смерчем. Я осознала, что время для побега выбрала неудачное, надо было делать это раньше. Сейчас Ратмир засядет за документами и, возможно, останется в поместье. Времени совсем не осталось, всего один день до свадьбы - я оказалась припертой к стене.

Однако, на следующий день лесные благодетели решили проявить ко мне милость, потому что погода радовала ярким солнцем и теплом, документалист завяз в кабинете и по выражению его сосредоточенного лица и кипы папок, еле удерживаемых в руках, - надолго. Ратмир же куда-то отбыл к моему великому счастью, за которое я даже отвесила фигуральный поклон в воздухе, словно обращаясь к внезапно вспомнившим про меня святым покровителям. Я дала добро на действие своему паническому настроению и подрагивающим ногам. Немедленно схватила спрятанную под кроватью походную сумку, сунула Ку-ку под мышку и незаметно, прижимаясь к стеночке, выкатилась из дома. Закинув сумку в кусты около конюшни, попросила Тодра собрать Ариадну для утренней пробежки. Вывела кобылу из конюшни, достала сумку, с тихой яростью затолкала глупого кота, которому почему-то вздумалось воспротивиться, начать орать и топорщить в разные стороны лапы. Но силы были не равны, поэтому синехвостый питомец оказался плотно закрыт под скрипучей молнией мешка. Вскочила на Ариадну и припустила что есть сил в направлении, где, как я помнила, зиял спасительный проем в скалах.