Возвращение Скорпиона

Я с ревом отшатнулся:

— Ты что?!

Добрый смех:

— Ничего. Остынь, потерпи до суши… — Опять какие-то телодвижения в кромешной тьме — и вновь да здравствует горячая вода!

Я проворчал:

— А чё ж до суши-то?

Лариса обхватила меня за шею (значит, снова повернулась):

— Хочу там.

— Так ведь можно сначала тут, а потом там, — по-крестьянски здраво рассудил я, но она возразила:

— Знаешь, я девушка крупная, да и ты тоже. Будем здесь топтаться как слоны в посудной лавке — еще ванну свернем.

— Не свернем, — заверил я. — Она крепкая. А что касаемо слонов, то изо всех слоних, с которыми мне когда-либо приходилось встречаться…

— Под душем?

— Везде. Так вот, изо всех слоних, с коими я в той или иной степени имел дело на земле, на воде и в небесах, ты самая грациозная.

Теперь и ее руки забегали по мне.

— Благодарю!

— Правда-правда. Слушай, а твоя основная гражданская специальность случайно не врач?

Она хлестнула меня мокрой гривой по шее.

— А если врач?

— И какой же, коли не секрет?

— Подростковый.

Я притворно застонал:

— Так и знал! О-о-о, несчастные подростки!.. — Однако тут же застонал непритворно: — С ума сошла?! Больно! Отпусти!

Лариса чуть ослабила хватку:

— А не отпущу — убьешь?

(Гм, странный, весьма странный вопрос.)

Я мужественно стиснул зубы.

— Убить не убью, но пилюль наваляю… Шутка. Женщин, тем более таких ослепительных, как ты, надо не убивать, их надо…

Она оторопела и отпустила меня. То есть, не меня, а… В общем, не важно.

— Вот так странничек из ночи! Вот так рыцарь и джентльмен!

Под теплым проливным дождем я нежно приник к ее мягкой шее.

— Прости…

Наконец мы вылезли из ванны. Лариса ощупью отыскала полотенце, и мы по очереди насухо вытерли друг друга. Этот достаточно невинный факт вновь меня взбеленил, я опять было напыжился, однако она взяла меня за руку и толкнула дверь.

В коридоре царил полумрак — осколки света долетали из какой-то из комнат. Лариса пошла в эту самую комнату, я — за ней, и вот только теперь наконец-то сумел оценить в полной мере, какой лот мне сегодня достался. Знаете, в подобных случаях нет ни малейшего смысла подробно и педантично, точно занюханный дореволюционный дьячок, описывать, словно занося по прейскуранту в амбарную книгу, все эти изгибы и извивы, выпуклости и впадины, бархатистость кожи и тактико-технические характеристики и параметры различных частей тела — груди, талии, бедер, ягодиц, темный треугольник внизу живота… Особенно — темный треугольник внизу живота. Вы, часом, не обратили внимания? Какую книжку про это дело, в смысле любовь, ни открой — обязательно на энной странице хоть краешком да мелькнет этот самый "темный треугольник внизу живота"! Ну, иногда — "светлый" или "золотистый", но это реже. Ей-богу, будто слов других нет!.. Стоп! Куда это меня понесло, к чему это всё?.. А, вспомнил! Так вот, я лично при описании экстерьера моей сногсшибательной хозяйки не собираюсь опускаться до подобных дешевых штампов. Нет, я просто целомудренно прикушу язык и… и всё равно всё будет понятно.

Пока шли, мы совсем высохли. А шли мы, как оказалось, в спальню. Остановившись возле огромной, как Байконур, под алым, на четырех резных столбиках балдахином кровати, Лариса повернулась, и уж теперь-то я разглядел ее всю…

Ёлки-палки, белая-белая, как плащом облепленная мокрыми иссиня-черными волосами, в бездонных глазах темный огонь, соски навострены как штыки. Ведьма. Истая ведьма! Ну, брат, в атаку!..

…При свете ночника ее лицо казалось мраморным ликом римской богини. Грудь вздымалась чуть ли не до подбородка, губы подрагивали…

Я заботливо набросил на нее простыню, но Лариса отшвырнула ее прочь:

— Отстань! Жарко.

— Извини. — Опер голову на локоть и продолжил смотреть на нее. Через минуту поинтересовался: — Самочувствие в норме?

Она фыркнула:

— Тебе никогда не говорили, что у тебя манеры комбайнера?

Я улыбнулся:

— Нет, единственный, с кем меня сравнивали, это сантехник. — Встал, собираясь сходить в ванную.

— Ты куда?

— Да так, покурить.

Она протянула руку:

— Подожди…

— Жду.

Смотрела она долго. В бездонных глазах, казалось, одновременно отражался и лунный свет, и электрический отблеск ночника.

И вдруг она тихо проговорила:

— Скажи… Она… лучше меня?

Я опешил:

— Она?! Кто — она?

И тут же понял. И счел за благо промолчать.

Лариса кивнула:

— Ясно.

— Что? Ну что тебе ясно?! — рассердился я.

Она же улыбнулась. Впрочем, довольно натянуто. А потом вдруг медленно раздвинула ноги… Ф-фу-у… горизонты, доложу вам, потрясающие!

— Но я тебе хоть немножечко нравлюсь?

Меня опять начало периодически колотить.

— Спрашиваешь! Да такой бомбы я не видел ни в одном порнофильме.

Глаза Ларисы затуманились:

— Это не совсем то, что я хотела бы услышать, но… Иди ко мне…

Я замотал головой:

— Сделай паузу! У меня пистолет раскалился.

Она усмехнулась:

— Требуется профилактический ремонт?

— Всего лишь осмотр. И его я доверю только тебе, клянусь! Подожди минутку…