Возвращение: Стихотворения

Лирические волны, слишком поздно!
Прощаться надо с песенной судьбой.
Я слышу рокот сладостный и грозный,
Но запоздал тревожный ваш прибой.
На скудные и жалкие вопросы
Ответы всё мучительней, все злей.
Ты, жизнь моя, испорченный набросок
Великого творения, истлей!

1930

Командор

Прорези морщин на бледном лбу,
Тусклый взор.
Командор вошел в мою судьбу,
Командор.

Словно смертный грех, неотвратим

Его шаг.
Вырастает ледяной вслед за ним
Мрак.

Он стоит, стоит под моим окном

И ждет.
Нет, не будет сном, только сном
Его приход.

Вот я слышу на ступенях тяжкой гирей

Шаг ног.
Ведь его когда-то в Страшном Мире
Знал Блок.

Это значит, мне теперь не нужен

Ритм строк.
Это значит, мой последний ужин
Недалек.

1930

«Смотрим взглядом недвижным и мертвым…»

Смотрим взглядом недвижным и мертвым,
Словно сил неизвестных рабы,
Мы, изгнавшие бога и черта
Из чудовищной нашей судьбы.

И желанья, и чувства на свете

Были прочны, как дедовский дом,
Оттого, словно малые дети,
Наши предки играли с огнем.

День весенний был мягок и розов,

Весь — надежда, и весь — любовь.
А от наших лихих морозов
И уста леденеют, и кровь.

Красоту, закаты и право —

Всё в одном схороним гробу.
Только хлеба кусок кровавый
Разрешит мировую судьбу.

Нет ни бога, ни черта отныне

У нагих обреченных племен,
И смеёмся в мертвой пустыне
Мертвым смехом библейских времен.

1931

«Существуют ли звезды и небесные дали?..»

Существуют ли звезды и небесные дали?
Я уже не могу поднять морду.
Меня человеком звали,
И кто-то врал, что это звучит гордо.
Создал я тысячи каменных и других поэм
Вот не этими лапами своими.
Сейчас я, как все животные, нем
И забыл свое имя.
Я, наверно, скоро поверю в бога
Косматого, безлобого, как я сам.
Мне когда-то запретили строго
Поднимать глаза к небесам.
И всем завладело в человеке
Человечье жадное стадо.
Я сам из себя был изгнан навеки
Без жалости, без пощады.
А потом из человечьей кожи
Обувь шили непромокаемую, твердую.
…На небесах неужели как было, всё то же?
Я уже не могу поднять морду.

1932

«Где верность какой-то отчизне…»

Где верность какой-то отчизне
И прочность родимых жилищ?
Вот каждый стоит перед жизнью,
Могуч, беспощаден и нищ.

Вспомянем с недоброй улыбкой

Блужданья наивных отцов.
Была роковою ошибкой
Игра дорогих мертвецов.

С покорностью рабскою дружно

Мы вносим кровавый пай,
Затем, чтоб построить ненужный
Железобетонный рай.

Живет за окованной дверью

Во тьме наших странных сердец
Служитель безбожных мистерий,
Великий страдалец и лжец.

1932

В бараке