Возвращение: Стихотворения

Иногда поэма великолепно льется,
А иногда качаешь
И конца не чаешь,
Как воду из пересохшего колодца.

Вот например: ЛЮБЛЮ —

Какое медово-благоуханное слово,
И мусолишь его с ловлю,
   хвалю,
   мелю,
   лю-лю,
И получается, извините, дерьмово.

…А где-то собираются тучи

И замешиваются всё гуще над всеми,
Над нашей «кипучей, могучей».
Ну можно ли в такое время

Рифмовать: люблю,

   в хмелю,
   киплю
   и сплю?

А представьте себе, что можно!

Когда на душе тревожно,
Непременно надо любить КОГО-ТО.
Ведь ЧТО-ТО никогда не спасет,
А испугает и потрясет.
Не спасают надежда или работа,
А спасает КТО-ТО.

Ты спасаешь, ты спасаешь меня,

Быть может, против собственного желания.
И вот поэтому, рифмами звеня,
Я тебе вручаю послания.

Сидит поэт

Много лет,
И хорошо, что он любит.
Быть может, скоро
Огромные хоры
Архангелов в трубы вострубят.

Всех призовут

На Страшный Суд,
И начнется последняя суматоха.
Я смеюсь, и мне хорошо с тобой,
Когда мы рядом, тело с телом, душа с душой.
А вообще мне очень, очень плохо.

1955

Возвращение

Вышел Иван из вагона
С убогой своей сумой.
Народ расходился с перрона
К знакомым, к себе домой.

Иван стоял в раздумье,

Затылок печально чесал.
Здесь, в этом вокзальном шуме
Никто Ивана не ждал.

Он сгорбившись двинулся в путь

С убогой своей сумой,
И било в лицо и в грудь
Ночною ветреной тьмой.

На улицах было тихо,

И ставня закрыли дома,
Как будто бы ждали лиха,
Как будто бы шла чума.

Он шел походкой неспорой,

Не чуя усталых ног.
Не узнал его русский город,
Не узнал и узнать не мог.

Он шел по оврагам, по горкам,

Не чуя натруженных ног,
Он шел, блаженный и горький
Иванушка-дурачок.

Из сказок герой любимый,

Царевич, рожденный в избе,
Идет он, судьбой гонимый,
Идет навстречу судьбе.

1955

«Я, задыхаясь, внизу…»

Я, задыхаясь, внизу
Тихо, бесцельно ползу.
Я навсегда заперта,
Слово замкнули уста.
Здесь тишина мертва,
Никнет больная трава.
А наверху, над собой,
Вижу я облачный бой.

1955

Последняя

В исступления, в корче судорог
Завертит она, закрутит
Злого, доброго, глупого, мудрого,
И любовь, и совесть, и стыд.

Распылается всеми пыланьями,

Все знамена порвет в тряпье,
И кровавыми тяжкими дланями
В прах сотрет и развеет всё.

От восторга немея и ужаса,

С визгом крохотного зверька,
Вся планета, качаясь, закружится,
И рванутся обратно века.

Христианское, первобытное,

Всё совьется в один клубок,
И соскочит планета с орбиты
И метнется куда-то вбок.

Вместе с истинами и бреднями,

Вместе с ложью любимой своей,
И в пространстве черном, неведомом
Встретит суд, предназначенный ей.

1955

«Ощетинилась степь полудикая…»