Возвращение странницы

Фрэнк Эббот на мгновение поднес руку ко рту. Возможно, его собеседники заметили бы искру циничного веселья, если бы только кто-то из них посмотрел в его сторону. «Старый лис! – подумал он с веселой непочтительностью. – Он стащил большую часть информации у самой Моди, а она все это проглатывает… как всегда. Интересно, насколько искренне он дурачит сам себя и насколько считает, что одурачивает Моди, да и меня тоже?» Решив, что все это зрелище не хуже театрального спектакля, он принял расслабленную позу слушателя. Его любимая мисс Сильвер только что выдала маленький аккуратный букет комплиментов. Его любимый старший инспектор принимал их тепло, если не милостиво. Атмосфера была задушевной.

Светясь от удовольствия, Лэм сказал:

– Что ж, так-то! Полиция иногда все-таки не зря ест свой хлеб! Кстати, мы нашли бельевую корзину. Она находилась в углу того гаража. Внутри не было ничего, кроме скомканной бумаги. Я бы сказал, что он, бесспорно, спрятал ее в своем такси и ждал, пока сэр Филипп выйдет из дому. После чего ему только оставалось поставить корзину на голову, войти в дом и подняться по лестнице. Звучит гораздо более рискованно, чем оно было на самом деле. Если он обеими руками поддерживал корзину, то было достаточно легко загородить лицо от того, кто попался бы ему навстречу.

– Вы излагаете все так ясно. – В голосе мисс Сильвер звучала восхищенная нотка.

Шеф расплылся в улыбке.

– О, ну… это все догадки. Но мы неплохо их выстроили. Эта Энни Джойс действовала по его инструкциям. Я думаю, мы можем с уверенностью сказать, что ей было велено подсыпать снотворное сэру Филиппу и просмотреть его бумаги, но при этом она сказала или сделала что-то, что вызвало подозрения Трента. Он послал проследить за ней. Он узнал, что она по меньшей мере собиралась прийти к вам. Маловероятно, что она рассказала ему о том, что подслушала мисс Армитедж. Я думаю, она побоялась и утаила это от него. Что вы скажете?

Мисс Сильвер была серьезна.

– Я думаю, она ему сказала. По двум-трем репликам мисс Армитедж я поняла, что Энни Джойс имела на нее зуб. Мисс Армитедж была очень привязана к настоящей леди Джослин. В страшно трудной ситуации она усердно старалась поддержать старую дружбу и привязанность, но не преуспела. Я приведу вам ее собственные слова. Уверена, они были сказаны с глубокой искренностью: «Я очень ее любила, но после возвращения она не позволяет мне этого делать. Похоже даже, что я стала ей неприятна».

– Вот, значит, какие дела, – кивнул Лэм. – Что ж, давайте согласимся, что Трент знал, что их подслушали. Это дало ему очень сильный мотив для того, чтобы избавиться от Энни Джойс. Она могла знать, а могла и нет, кем он был на самом деле.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Наведя справки после его ареста, я не обнаружила, что он и так называемая «леди Джослин» когда-либо встречались. Я думаю, он очень тщательно избегал встречи с ней в своем истинном обличье. Он, несомненно, маскировался, отправляясь на эти свидания в парикмахерской, и из того, что рассказал мне сержант Эббот об освещении в тамошнем кабинете, ясно, что настольная лампа могла быть повернута таким образом, чтобы он оставался в тени, тогда как весь свет направлялся на вошедшего.

– Да, именно так оно и было, а голос он понижал до шепота, как говорит мисс Армитедж. Странно, не правда ли, что ему было суждено попасться на том самом трюке, который был призван служить мерой предосторожности. Если бы он не сказал мисс Армитедж тех же самых слов точно таким же приглушенным голосом, который она подслушала у той двери, он мог бы выйти сухим из воды. Мадам Дюпон знала его только как мистера Феликса. Со смертью Энни Джойс не осталось бы ни единой зацепки, которая выводила бы нас на мистера Пелама Трента.

– Несомненно, – согласилась мисс Сильвер.

Старший инспектор продолжил: