Возвращение Узурпатора

Стрекоза со лживой хитрой улыбкой пододвинул один из упавших листов, вздохнул, взял перо, макнул в чернильницу и сделал какую-то запись.

— Понял, понял, Ясых. Ты можешь идти.

— То-то и оно! — с чувством торжества выпрямился тот.

А затем ушёл, хлопнув дверью.

Я выскочить не успевал, так что пришлось остаться наедине со Стрекозой.

И наблюдать, как он, сбросив ядовитую ухмылку тут же, как закрылась дверь, достал ещё один лист и сделал там какую-то пометку.

— Ну, ничего, ничего, Ясых, — прошипел он себе под нос. — Посмотрим, как ты запоёшь в кандалах или со вспоротым брюхом.

Затем Стрекоза поднялся, свернул лист в трубочку, сунул его под балахон и вышел наружу. На это раз я успел, и вместе с ним последовал наверх, к Топору.

Атаман стариградских разбойников на этот раз лежал на роскошной тахте и отпивал из золотого бокала, бряцая по нему кольцами на каждом из пальцев.

Рядом лежала затихшая женщина с отрешённым взглядом. Она укуталась шёлковой накидкой, но старалась не двигаться, пока атаман набирался сил.

Стрекоза, раболепно семеня перед ним, с поклоном вошёл в помещение и заверещал:

— Господин, как вы и говорили. Ясых отказался платить по новому укладу. Только что с ним говорил.

Топор протяжно прорычал, словно недовольный зверь. Ногой отпихнул женщину, и та с явным облегчением убежала, забрав с собой накидку.

А Топор сел, уперевшись ладонями о колени, грозно глянул на своего холуя и взялся за топор, который был приставлен к тахте.

— Всё-таки не послушал, паскуда. Ну, что ж. Значит, в расход его…

Тут атаман прервался, глянув прямо на меня.

Я испугался, огляделся, но ничего не увидел. Неужто заметил как-то?

Но вдруг позади раздались грохот и пьяный смех:

— Ха-ха-ха! Топро…Торпр… Фу-у… Топор! Вот.

В помещение ввалился грозного вида мужик, одетый в одну только накидку из пурпурной ткани и сандалии.

Лицо у него было квадратное, мокрые от вина усы блестели, а грязная влажная борода заставляла терять всякий аппетит.

Шатаясь, он добрёл до тахты Топора и громко рухнул на неё, чем вызвал стон деревянной основы.

— Топор! Хорошо устроил. Угодил, угодил.

Он обхватил атамана за плечо, будто тот был его давним другом. Или, скорее, подчинённым.

Топор, оскалившись, махнул Стрекозе, чтобы тот убирался.

— Рад стараться, боярин. Всё понравилось?

— Да! Да… — громко вздохнул прохладного воздуха бородач. — Девки, вино, музыка. А танцы! Танцы! Э-эх-х… Молодец ты, Топор. Жаль только в такой дыре обитаешь. Подъехать противно. А что там за девка была на лестнице? Мягкая, упругая… Я б её!..

Атамана было не узнать. Грозный вид испарился, на лице появилась раболепная лыба. Даже взгляд переменился.

Да это не топор, а так — ржавая дубина.

— Об этом, Захар Кожедубыч, я и хотел поговорить… — начал было он.

Но боярин прервал:

— Потом поговорим, Топро… Троп… В общем, ты понял. Помню я твоё стремленье. Но не просто это, пойми. В дворяне записаться — это хоть и не боярином стать. Но тоже дело, прямо скажем, заковыристое.

Захар Кожедубыч схватил толстыми пальцами гроздь винограда и почти полностью сунул себе в здоровенную пасть, облившись соком.

— Тут указ князя нужен. А он не в духе сейчас. Ты дары-то собрал?

— Почти! — оживился Топор.

Видно, почуял намёк, что золото может значительно смягчить настроение князя.

Ох, уж этот князь. То Елизаровым липовые грамоты подписывает, то титулы раздаёт всяким сомнительным элементам.

Надо бы с ним как-нибудь повидаться.

— Почти — это как? — нахмурился боярин.

— Немного осталось. Через пару дней остаток получу — и сразу к тебе!

Ах, вот зачем он своих людей обдирает. И общак, видно, затребовал для этого. Чтобы, как говорится, в люди выбиться.

Сукин сын.

— Ну, вот когда соберёшь… Э-эх! — Захар Кожедубыч с кряхтением встал на ноги. — Тогда и поговорим. А пока пришли-ка ко мне какую-нибудь бабёнку… Этакую!

— Этакую?

— Этакую!

Топор сначала явно озадачился. Но затем на лице появилась противная ухмылка, от которой мне стало не по себе.

Чутьё прямо-таки кричало, что мысли в голове этого ублюдка заставят меня от ярости рвать и метать.

— Будет тебе «этакое», боярин, — кивнул Топор. — Спускайся к себе, скоро приведут нужную девку.

Бородач ушёл, еле попав в дверной проём. А Топор, немного выждав, позвал Стрекозу.

Тот шустро появился перед ним, и оба снова вернулись к прежним ролям.

— Слышал?

— Да, господин.

— Веди к нему Злату. Пусть отрабатывает.

Тут Стрекоза немного замялся.

— А как же срок…

— Что срок! — гаркнул ублюдок. — Проценты отработает. С неё не убудет!

Я уже хотел порвать ему глотку собственными руками. Ярость так сильно кипела внутри, что Источник терял равновесие.

Так, погоди, Светозар. Успокойся и вдохни.

Сейчас терять самообладание нельзя.

— И накажи ей! Если будет ерепениться, тех троих на дыбе прокачу.

— Как скажете, господин, — поклонился Стрекоза. — Ещё чего изволите?

— Чего ещё… — Топор взглянул на поднос с виноградом, поморщился и отодвинул в сторону. — Ах, да. Ясыха — в расход. Сначала это. Скажи Глыбе, пусть сделает. А потом девку веди.

— Хорошо, господин, — ещё раз поклонился Стрекоза и засеменил прочь.

Ублюдки!

Грёбаные проклятые курвины отродья!

Да я вас всех!…