Возвращение в Алмазные горы

Служанки услужливо улыбались, продолжая ласки, а на окрик девушки одна из них повернулась и наклонилась, подставляя спину для удара, а другая вложила в руку гостьи короткую плеть. Хельга заметила через намокшую прозрачную ткань одеяния полосы заживших и почти свежих шрамов, рассекающих нежную кожу. Отшвырнув орудие пытки подальше, она вновь постаралась высвободиться, не причиняя вреда несчастным рабыням. «Они же не понимают всеобщего языка», – догадалась послушница, когда и после того, как она в третий раз потребовала оставить ее в покое, девушки продолжали свое дело, а бег гостьи по окружности купальни приняли за игру и принялись со смехом ее догонять. Бассейн купальни хоть и был приличных размеров, но Хельге никак не удавалось оторваться настолько, чтобы успеть вылезти из него. Каждая попытка заканчивалась поскальзыванием на мокрых мраморных бортах и плюханьем обратно. А догонявшие к тому времени служанки вновь пытались ублажить игривую гостью. И бег по пересеченной водой местности продолжался с прежним энтузиазмом. Наконец, улучив момент, когда служанки для утех немного отстали, Хельга схватилась за бортики, подтянулась и выпрыгнула из воды, добавив в прыжок немного магии для устойчивости и легенький заговор на ступни против скольжения. Оказавшись вне досягаемости служанок, Хельга завернулась в первое, что попалось под руку, а именно в огромное бархатное покрывало с кровати, и, подойдя к двери, начала звать на помощь:

– Зухра! Зухра-а-а!

Служанки тем временем тоже выбрались из купальни и вновь направились в сторону гостьи. Их поведение напомнило послушнице реакцию голодных зомби и упырей. С той лишь разницей, что зомби и упырей интересуют кровь и плоть живых, а этих озабоченных рабынь – плоть и утехи для этой самой плоти. Когда рабыни подошли ближе, Хельга не стала стесняться в методах и попросту скрутила руки обеим, связав их шнуром для вызова слуг, который безжалостно срезала кинжалом. Вошедшая на зов Зухра застала очень интересную картину: одевающаяся со скоростью бешеного гепарда чужеземка и скрученные и связанные у ее ног рабыни, с ужасом взирающие на разложенный на ковре колюще-режущий арсенал гостьи.

– Вы звали, миледи? – склонилась Зухра в полупоклоне.

– Я не миледи! – совсем разошлась и без того разозленная послушница и швырнула в сторону Зухры один из своих укороченных мечей, который воткнулся в косяк двери в полулокте от головы наложницы.

Когда Зухра открыла глаза, Хельга уже вытаскивала меч из дерева, чтобы вложить его в заплечные ножны.

– Извини. – Она погладила девушку по голове, та вздрогнула. – Меня очень разозлили, нет, даже взбесили вот эти. – Она ткнула ногой одну из служанок. – Может, у вас это в порядке вещей, но я … – замялась послушница, пытаясь объяснить, чем же ей не угодили. – В общем, у меня возлюбленный есть… – Снова неловкая пауза. – И он мужчина!

Зухра внимательно выслушала сбивчивый монолог гостьи, затем обратилась на местном языке к рабыням. Они стали наперебой ей что-то рассказывать. Пару раз Зухра открыто хихикнула, и это рассердило Хельгу.

– Ну?! – дождавшись окончания незнакомой речи, поинтересовалась послушница.

– Вы обещаете успокоиться? – осторожно спросила Зухра.

– Я постараюсь, – обреченно пообещала Хельга, она уже поняла, что ничего хорошего не услышит.

– Тамар-опа велела им развлечь вас. Сказала, что вы любите девушек и очень изысканные развлечения. И если гостья Саабаха ибн Сулея из дальней страны будет недовольна, то им отрубят головы.

Следующие несколько минут Хельга грязно ругалась на всеобщем, вставляя словечки из эльфийского, подслушанные у Дарвингиля, милительского и тролльего, позаимствованные у Нерканна. Рабыни уже перестали скулить после объяснений Зухры и с интересом вслушивались в незнакомую цветистую брань.

– Скажи Тамар-опе, что я осталась очень довольна. Как только разбогатею, попрошу Саабаха продать мне этих девушек.

– Обязательно передам, – заверила ее Зухра.

– Ты можешь проводить меня к господину Саабаху?

– Нет, – покачала головой Зухра. – Но я могу вызвать слугу, который вас проводит.

* * *

Саабах ибн Сулей Харут, как и ожидала Хельга, оказался седовласым старцем в белой чалме, увенчанной белым же пером, в черном халате, богато вышитом серебром и украшенном алмазами. Он сидел на открытой террасе в тени раскидистой чинары на бесчисленном множестве парчовых подушек за низеньким, но широким резным столом.

– Долгих лет вам, достопочтенный Саабах ибн Сулей, – поклонилась Хельга, приветствуя главу клана Харут.

– Мудрости тебе, дитя, – ответил на приветствие старик. – Чем Харуты могут помочь принцессе? – без дальнейших расшаркиваний спросил он.

Хельга чуть рот не открыла от удивления, она-то никак не могла придумать, как убедить главу клана в том, что ее послала Шаира, а тут все оказалось намного проще.

– Принцесса не просит помощи, – твердо заявила Хельга, но, подумав, добавила помягче: – Пока не просит.

– Тогда что привело тебя в мой скромный дом? – улыбнулся Саабах.

– Принцесса желает знать, какое отношение Харуты имеют к свержению ее отца.