Возвращение в будущее

«Возвращение в будущее» — это во многом ключ к биографии писательницы, ее личности, а также яркое историческое свидетельство и комментарий к умонастроениям эпохи.

Сигрид Унсет трудно быть объективной, она потрясена нападением на свою родину, как и ее соотечественники, привыкшие к тому, что Скандинавия, и особенно Норвегия, — идиллический островок среди бушующих на земном шаре бурь. Кроме того, у нее погиб сын…

Основной побудительный мотив этих своеобразных путевых записок, помимо столь естественной для любого литератора фиксации своих впечатлений, — это желание понять сущность тоталитаризма в связи с оккупацией Норвегии, претензиями третьего рейха осчастливить «братьев по расе» скандинавов, (признавая при этом норвежцев, так сказать, «самыми белокурыми из бестий»), отводя ее родной стране в соответствии с нацистской фразеологией «достойное место» в новой Великой Германии. Все это никак не укладывалось в голове человека, издавна жившего при демократии. Сигрид Унсет добросовестно пытается вникнуть в происходящее, понять его корни и истоки, выделить как бы саму бациллу тоталитаризма.

Концепция Сигрид Унсет состоит в том, что немецкий тоталитаризм и нацизм, как одна из его форм, имеет и «органическую» природу, он — как панцирь для рака, в котором скрывается якобы «бесформенное тело» немецкого народа, исконно стремившегося к милитаризму. (При этом она наивно оправдывает собственное историческое прошлое: грабительские набеги викингов.) Этот тоталитаризм имеет, по ее мнению, и глубокие исторические корни — идет от былой средневековой безграничной преданности сюзерену, о которой Сигрид Унсет пишет, что она способна оправдать «любое преступление, любое нечестное деяние, любую ложь, стоит только укрепиться в незыблемой вере, что ты честно исполнял свой долг». Она даже предсказала, что когда наступит поражение, нацисты будут оправдываться тем, что они, мол, не знали что делали, лишь выполняли приказ. Так ведь и случилось: на Нюренбергском процессе многие военные преступники упорно твердили, что, сжигая дотла деревни мирных жителей и планомерно уничтожая евреев, они лишь выполняли приказ.

Сигрид Унсет детально описывает и тоталитарное государственное устройство, пирамиду, на верху которой восседает «почти божественная» фигура некоего вождя, а ниже в соответствии с иерархическим порядком «разного рода высокие господа, еще ниже, так сказать, господа среднего разряда и низшего разряда. А у них под ногами окажутся побежденные народы…»

Она не оставляет камня на камне от мифа о «благородных мечтах», которые всегда и составляют фундамент тоталитаризма, так как убеждена, что политические цели должны быть конкретными.

«Тоталитарные государственные системы основаны на фантазиях и на антинаучных мечтаниях настолько, что вынуждены порой заниматься самообманом и в области точных наук ради подтверждения разного рода фантастических проектов. Мы уже слышали о „коммунистической науке“ и о „нацистской науке“».

«Тоталитарные государства ставят перед собой цель полного уничтожения независимого научного знания, ведь невозможно же называть научными кругами некий аппарат государственных служащих, цель которых — фабриковать более или менее правдоподобные объяснения или извинения всем капризам и причудам тирана».

Разве можно сказать точнее и определеннее и разве российский исторический опыт не говорит об аналогичном? Разве и у нас не пытались не так уж давно создать «нового человека»?

Прозорливость Сигрид Унсет просто удивительна. Вторая мировая война еще только началась, шествие немецкой армии, несмотря на отчаянное сопротивление, было победоносным, а Сигрид Унсет уже видела неизбежность поражения, правда представляя и худший вариант многолетнего немецкого господства и деградации подчиненных народов, и даже конец европейской цивилизации.

Победу над нацистской Германией она связывает с США. Она убеждена, что именно США вместе с демократическими странами Европы способны отразить нападение «немецкого рабовладельческого государства» и окончательно победить его.

Ключевой в связи с этим предстает ее фраза: «После бегства из оккупированной фашистами Норвегии я понимала, что наше путешествие к Америке через Советскую Россию и Японию — это было приближение к родному дому. Дело в том, что путь в будущее для нас лежит только через Америку. Это путь туда, где, согласно представлениям европейских демократий, обитает будущее».