Возвращение в будущее

Немцы изо всех сил стараются выдавать себя за «представителей нордической расы», на том основании, что Германия в незапамятные времена была заселена помимо кельтских, славянских и альпийских племен, также и племенами, которые впоследствии стали называться германскими. А поскольку народы Скандинавских стран имеют своими прародителями германские племена, то немцы решили, что мы являемся, так сказать, братьями по расе и поэтому нам якобы очень легко понимать друг друга. Надеюсь, что их опыт пребывания в Норвегии и Дании показал им, что это утверждение является во всех отношениях ошибочным. Напротив, вот уже две тысячи лет, как их и наши «германские» прародители навсегда разошлись и расселились в разных частях Европы. У историков принято считать, что каждое столетие охватывает приблизительно жизнь трех поколений (на самом деле в старые времена в каждое столетие укладывалась жизнь примерно четырех-пяти поколений). Таким образом, можно считать, что мы с немцами являемся кузенами в сороковом колене. И следовательно, трудно ожидать, чтобы фамильное сходство могло каким-то образом проявиться. И если 2 % норвежского населения, несмотря на это, все же считают немцев своими «братьями по расе» и с энтузиазмом вступили с ними в сотрудничество, так это просто потому, что эти 2 % в значительной степени состоят из психопатов и придурков, тех, кто уже понес наказание за разного рода преступления, кто, так или иначе, является «белой вороной» и у кого не было никаких шансов занять в нашем обществе какое-либо достойное положение, — в обществе, где царят закон, порядок и благопристойность. Подробнее рассмотрение этого явления остается заботой психологов и психиатров.

Итак, германцы не являются исконно нордическим народом. Изначально они пришли на теперешние территории с горных массивов и плоскогорий Центральной и Юго-Западной Азии. Эти племена стали называться готами, они поселились вдоль берегов Северного и Балтийского морей и стали нордическим народом. Те люди, которые превратились в прибрежных жителей, по необходимости были вынуждены искать себе пропитание от моря; этот фактор и сформировал их сознание в более значительной степени, нежели какой-то иной. И поэтому совсем неудивительно, что мы и немцы в целом столь различны по своему сознанию.

Таким образом, нельзя считать долю германской крови у немцев преобладающей, наиболее значительной. Предки современных германских племен обитали в темных, болотистых лесах, по берегам илистых рек. Для примитивных народов (каковыми в то время являлись германцы, пока не осели в Европе) лес кажется пугающим, полным таинственного и неизведанного, совсем не таким, как море — суровый, но честный противник и одновременно друг с открытой душой. В лесу отдельный индивид чувствует себя потерянным: лесная чаща лишает одинокого человека воли и мужества. Для того чтобы выжить в лесных чащобах, представителям диких племен было необходимо объединяться. Менталитет орды — грубость и жестокость, которые всегда формируются в том или ином объединении, поскольку отдельная личность, мужчина, страдает от утраты собственной мужественности, что вызывает в нем жажду мести, и при этом — полная безответственность. Все это, конечно, нельзя назвать чисто немецким феноменом. Но нигде в мире, в так называемом цивилизованном мире перед психологами и психопатологами не открывается столь плодотворное поле деятельности, как в Германии; у них есть все возможности изучать особенности массового сознания, его деструктивное, разрушающее влияние на человеческое общество. Именно здесь находятся охотничьи угодья Гаммельнского крысолова или сил самого ада.

Стойкая, неистребимая немецкая уверенность в том, что бездумная жестокость и террор, грубая сила, составляют испытанные средства для захвата территорий и добычи, к чему неуклонно рвется орда безответственных индивидов, — эти качества, вероятно, унаследованы ими от тех самых пращуров, прародителей современных германцев, от их запуганных лесами предков, которые стремились выбраться из лесной чащи и захватить жизненное пространство и плоды чужого труда, что было для них более предпочтительным, нежели попытки создать свой собственный дом, страну, создать свободное общество. Это всеобщее стремление приняло у них форму фантазий и фольклорных сказаний на тему странствий, а также привело к созданию эфемерных государственных образований в крохотных немецких княжествах, которые в эпоху Средних веков и Реформации только и были заняты тем, что пытались завоевать и поработить друг друга. Таким образом, «Drang nach Osten» и «Drang nach Westen» в эпоху завоевательной политики Гогенцоллернов, начиная с эпохи Фридриха Великого до кайзера Вильгельма Второго, вплоть до отнюдь негерманского типа Адольфа Гитлера с его обещаниями мирового господства и безграничной свободы для грабителей в интересах немецкого народа — все это не является чем-то новым.