Возвращение в дивный новый мир

Такое просвещение – как я уже говорил – должно заключаться прежде всего в обнародовании фактов и провозглашении ценностей – фактов о разнообразии индивидов, их генетической уникальности и ценности свободы, терпимости и взаимопомощи, которые являются этическими следствиями фактов. К сожалению, только осознания истины и здоровых принципов недостаточно. Бесстрастную правду может затмить вопиющая ложь. Умелое разжигание страстей часто оказывается более действенным, нежели самые здравые рассуждения. Эффекты лживой и злобной пропаганды можно нейтрализовать только длительным и терпеливым обучением искусству анализа ее методов и умению видеть сквозь ее изощренные дымовые завесы. Возникновение языка сделало возможным прогресс человечества от животного состояния до цивилизации. Но тот же язык породил непрекращающееся безумие и систематизированную, поистине дьявольски изощренную безнравственность, которая не менее характерна для человеческого поведения, чем систематическая предусмотрительность и ангельская доброжелательность. Язык позволяет его носителям обращать внимание на вещи, людей и события даже в тех случаях, когда вещи и люди отсутствуют, а события не происходят. Язык придает ясности нашей памяти и, переводя данные опыта в символы, превращает непосредственное влечение или отвращение, ненависть или любовь в зафиксированные принципы, руководящие чувствами и поведением. Каким-то образом ретикулярная формация нашего мозга выбирает из великого множества поступающих в него стимулов те, которые представляют для нас практическую важность. При этом мы не осознаем, по каким критериям происходит этот отбор. Из подсознательно отобранных стимулов, оформившихся в чувственные переживания, мы более или менее осознанно выбираем и абстрагируем еще меньшее их число и обозначаем словами из нашего словаря, а затем классифицируем внутри системы, являющейся одновременно метафизической, научной и этической, составленной из других слов, почерпнутых на еще более высоком уровне абстракции. В тех случаях, когда отбор и абстрагирование продиктованы не слишком ошибочной с точки зрения природы вещей системой, в которой вербальные ярлыки выбраны с умом, а их символическая природа отчетливо понята и осознана, наше поведение в ответ на стимулы чаще всего оказывается адекватным, реалистичным и приемлемым. Однако под влиянием плохо подобранных слов, использованных без понимания их чисто символической природы, которые были выбраны и абстрагированы в рамках системы ошибочных идей, мы склонны к враждебному, глупому поведению, к которому абсолютно неспособны тупые животные (именно в силу своей тупости и неспособности к членораздельной речи).