Возвращение в Ивто

Целую крепко,

Анни

Март 1963-го, в моей комнате

«На стене моей комнаты в родительском доме вывешена фраза из Клоделя; выписана она на большом листе бумаги с обожженными краями, и потому похожа на некий заключенный с дьяволом договор: „Да, мне известно, что появление мое на свет неслучайно — во мне есть нечто, без чего миру не обойтись“»[11].

«Другая…»

Сентябрь 1963-го, завтрак за письменным столом в моей комнате

Выдержки из дневника за 1963 год

(Я заканчиваю свой первый роман)

Воскресенье, 17 февраля

Середина дня — 22 года — воскресенье. Вот уже несколько дней я в этом состоянии, в голове будто тянется серый шлейф. Наверное, так может продолжаться годами, но мне не выстоять под ударами разума, если мне не дадут выпустить его на волю — вырваться из клетки школьной рутины…

Всю неделю, каждый день я стремлюсь к тому вечернему часу, когда я создаю «эту историю».

Об экзаменах я тоже думаю; и о предстоящих днях, я почти счастлива, сама не знаю почему. А вдруг у меня все-таки получится?.. Отомстить за своих.

(Через две недели после того, как я отправила рукопись в издательство «Сёй»)

Четверг, 28 марта

Брижитт сказала мне: «Смотри, кошка вылезает из мусорки». Мне хотелось закричать. Но сегодня вечером, думаю, я отыграюсь за всю бездарную неделю — потому что она закончилась. Завтра мне снова захочется работать. Я не ощутила сполна всех радостей весны, но, наверное, еще не поздно. И снова я думаю, что БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ хочу, чтобы меня напечатали, и что этого — возможно — не произойдет. Этот роман сделан из моих страданий — и только. Швырнуть ему, этому парню, в лицо то, что он отверг.

(После того, как я получила письмо с отказом из «Сёй», за подписью Жана Кайроля)

Пятница, 29 марта

Пока я мучилась, «они» читали мой роман — воплощение горького страдания — «они» решали, что ему не дано появиться на свет. Я курю и не чувствую вкуса. Я слушаю музыку. Притупляю свою чувствительность. Ни любви, ни искусства — в него я по-прежнему верю, несмотря ни на что. Хватит ли у меня духу начать всё заново?

Конечно же, да. Какая воля к жизни! Хотя теперь мысль о самоубийстве кажется более светлой. Быть может, теперь во мне будут биться эти два инстинкта. Выходить замуж у меня желания нет. Успехи в учебе меня заботят мало — хотя с материальной точки зрения они были бы кстати.

Пятница, 28 июня

Боюсь ли я жизни? Да, наниматься на работу, брать на себя долгосрочные обязательства мне вовсе не улыбается. Нет, я намерена получить от нее как можно больше удовольствия. Я в Ивто, в доме, куда всегда возвращаюсь. Пять лет назад я осознала, что мне дорог родительский дом — это мое убежище. Я так и не смогла это перешагнуть. Перешагиваю сейчас, но от рецидивов не застрахована.

Сегодня я начала писать рассказ. Вернулось это тайное бурление по вечерам и тяга к словам — вот уже четыре месяца (с конца февраля), как я их больше не люблю. Такой же промежуток времени отделял первый черновик моего романа от второго, я больше не смогу не писать подолгу. Снова искушение принимать временные решения, я предпочитаю один мир другому, но почему — сама не знаю. Всегда можно сделать лирическое отступление — в сторону любви. Вчера вечером мне захотелось, чтобы Жеральд был рядом. Он очень молод, сначала видна одна красота, потом «тайна», но мне ее не разгадать. Эта история закончилась так же, как и началась — без страданий.

Внезапная сонливость напоминает мне о солнечных майских днях.

Приложение

Интервью с Маргерит Корнье [12]

Анни Эрно: Мы с Маргерит Корнье знаем друг друга уже больше пятнадцати лет. Когда мы только познакомились, у Маргерит была в планах диссертация о моем творчестве, если точнее — о том, как я пишу автобиографию. И все эти годы мы общались по переписке. Диссертацию она успешно защитила в Руане в прошлом июне. В конце этой беседы все желающие смогут задать вопросы.

Маргерит Корнье: Прежде всего, спасибо вам, Анни Эрно, за выступление, которое наводит на целый ряд вопросов. Вы говорите, что память сильнее реальности. Не могли бы вы рассказать об этом воображаемом измерении памяти и о том, каким образом оно вписано в ваши произведения?