Возвращение в Мир Смерти

– О боже! Да я не помню, правда, не помню… Я тогда страшно испугался, потому что из растаявшего льда вырвалась очень черная… ну лента не лента, клякса не клякса… в общем, нечто очень черное… я такого и не видел никогда прежде. Оно не слушалось меня абсолютно, оно было совершенно отдельно от меня и умчалось в космос. Лет триста после этого я не приближался ни к одной из звезд. Я действительно боялся. Я, разучившийся бояться навсегда, вновь познал страх. Я не хотел больше будить чудовищ, выращенных в темных недрах моей собственной души, но однажды я понял: они уже разбужены. Точнее, я почувствовал излучение. Поверхность моего астероида начала излучать. Вначале медленно, очень медленно, но процесс сделался необратимым и не управляемым мною. Я должен был взывать о помощи извне.

– Почему же вы не попросили о ней самым обычным способом, то есть простым радиосигналом?

– Я отправлял простые радиосигналы, – ответил Солвиц обессиленно. – Но это там, наверху, превращало их в свое дьявольское излучение. А потом, когда вы уже проявили инициативу, я исхитрился отправить встречную шифровку. Может, кто-то даже сумел понять ее. Я просил о помощи лично вас, Язон.

– И что теперь? – Язон начал осознавать смысл последних откровений Солвица, но пока еще не решался, отказывался поверить в них. – Вы, стало быть, пленник собственных фекалий и, не в силах одолеть их, предлагаете мне разобраться в проблеме. А пока даже не имеете возможности отправить нас обратно? Так получается?

– Примерно так, – вздохнул Солвиц.

– А сразу признаться в этом – стыдно было, что ли?

– Да нет, вы бы просто не поняли…

– Не верю, – неожиданно сказала Мета. – Опять не верю.

Солвиц вскинулся как-то обиженно и одновременно зло. Еще секунда – и снова началась бы стрельба, но в этот момент Троу схватился за сердце и, закатив глаза, начал сползать на пол.

– О боже! – воскликнул Солвиц. – Я должен срочно сделать ему инъекцию.

– В чем дело?! – буквально взревел Язон.

Он уже и сам еле сдерживался, а Мета, разумеется, держала пистолет наготове. Язон только вспомнил вдруг, что они еще ни разу не опробовали этих пистолетов в деле. А если к тому же учесть, что в этом месте по определению нельзя совершить ничего плохого…

– В чем дело, в чем дело! – передразнил Солвиц.

Он суетился вокруг Троу, по странной методике прикладывая аптечку то к одному, то к другому месту на теле пациента.

– Он еще не до конца поправился, вот в чем дело. Нечего было в голову разрывными пулями шмалять! Друзья, называется!

– Ну знаете! Вы-то своих друзей собственноручно и поголовно передушили, если я правильно понял, – отпарировал Язон. – А теперь еще нас втравили в эту идиотскую историю. Нет у вас морального права нам с Метой замечания делать! Вы лучше скажите, когда же Троу окончательно поправится, чтобы мы смогли все втроем отсюда умотать.

– Поправится-то он скоро, – проговорил Солвиц, потом помолчал и добавил: – А вот уматывать отсюда ему, боюсь, совсем не придется. До сих пор все созданные мною гомункулусы могли существовать лишь в пределах этого мира, в пределах моей энергетической оболочки.

– Вот те на! – растерялся Язон. – Ну а мы-то с Метой часом не гомункулусы?

– Нет, конечно! – Солвиц как будто даже рассердился. – Просто я сделал вас бессмертными.

– Это еще зачем?!

– О господи! Да ведь тайну бессмертия можно доверить только бессмертным. Послушайте, Язон, кажется, я начинаю уставать не только от женских эмоций Меты, но и от ваших детских вопросов. Вот сейчас Троу немного оклемается, и мы все пойдем в библиотеку. Я хочу, чтобы вы наконец разобрались во всем последовательно. Период первоначальной подготовки, будем считать, закончен.

И тут, как по заказу, Троу очнулся, приоткрыл глаза и хрипло, но вполне внятно попросил:

– Воды, пожалуйста!

Глава 19

То, что Солвиц называл библиотекой, походило скорее на командную рубку небольшого межзвездного корабля, а еще больше – Язон даже не сразу вспомнил, где видел такое, – на радиостудию. Тесная клетушка со звукоизолирующими стенами, два кресла, перед каждым на столе микрофон и наушники с длинными тонкими проводами (чтобы вставать и ходить, что ли?), на наклонной панели – небогатый набор индикаторных лампочек и пара тумблеров, перед глазами за толстым стеклом еще одно помещение с большой картой-схемой неизвестно чего во всю стену, пол – мягкий, ворсистый, а потолок – ноздреватый, как губка. Вот и все. В общем, стиль «ретро».