Возвращение в неизвестное. Книга 2

Коршень осторожно обнял её в ответ и стал успокаивающе поглаживать по спине, но мало-помалу его руки становились всё более и более смелыми, сминая ткань ночной сорочки и забираясь в проёмы отсутствующих рукавов в поисках нежной женской кожи, которую можно гладить и ласкать.

Мужчина прижимал её к себе всё сильнее и сильнее, и пока его блуждающие ладони не заблудились бы окончательно и не подтянули бы её сорочку выше пояса, а его мозги, затуманенные страстью, не отключились бы полностью, Эля подняла голову и, касаясь виском его немного колючего подбородка тихо сказала:

— Прости. Наверное, я просто боюсь будущего, поэтому цепляюсь за прошлое и не могу решиться сделать первый шаг по новому пути. Но я тебе верю. И да… я хочу быть с тобой.

— Тогда этот первый шаг мы сделаем вместе, — выдохнул он, подхватывая её на руки.

Эля ощутила, что её аккуратно укладывают на кровать, укрывают одеялом, а потом Коршень снял сапоги, брякнул кинжалом, который судя по звуку вместе с ремнём упал на пол и лёг сверху на её тело, укрытое одеялом, оперевшись на локти. Их лица теперь были близко-близко.

Он посмотрел на неё блестящими в полутьме глазами, а потом наклонился, отчего выбившая из его косы прядь пощекотала ей лицо, и тихо на ухо сказал:

— Не бойся, ничего не будет, если ты не захочешь, у тебя ещё есть время подумать. Наверное. Но я не могу уйти сейчас просто так, я… так мечтал о том, когда смогу тебя коснуться… ещё с той ночи в пещере. Элина, — он не выдержал и провёл горячими губами по её щеке, а потом опять поднял голову и, медленно и внятно выговаривая слова, продолжил, — Элина, я сейчас не предлагаю тебе стать моей женой, хотя поверь, я очень хочу объявить тебя своей женой. Я знаю, что ты не готова к такому решению. Пока просто будь со мной. Будь моей женщиной, моей парой. Я обещаю беречь и защищать тебя. И надеюсь, что однажды ты решишься назвать меня своим мужем и стать матерью моих детей.

Он замолчал, ожидая ответа, неотрывно глядя ей в глаза.

— Обещай, что будешь доверять мне. А если что-то не понял, то спрашивать, — упрямо произнесла Эля.

— Хорошо. Обещаю, — уголками губ улыбнулся он.

Эля зажмурилась и, обмирая от собственной решительности, выдавила из себя:

— Я согласна.

Коршень улыбнулся уже широкой счастливой улыбкой, которая сразу осветила его лицо, какой она ни разу не видела за время их стремительного, полного опасностей путешествия.

А потом он повернул голову в сторону и задул свечу.

Наступила темнота. Ошеломлённая скоростью развития их отношений Эля внезапно поняла, что вот прямо сейчас наступила её настоящая первая брачная ночь, потому что только что перед лицом вечности она фактически согласилась выйти замуж за этого мужчину. Хотя формально их отношения пока и не называются браком, а определены простым словосочетанием «ты со мной», однако её собственное «согласна» только что связало их судьбы куда сильнее, чем штамп в паспорте в мире полном разводов. И можно было себе не лгать: назад уже хода нет. Теперь только вперёд.

Новоиспечённый муж прижал её к себе. Она почувствовала его возбуждение и через одеяло. Он со стоном удовольствия провел носом по её шее, вдыхая запах и вдруг замер.

— Что? — шёпотом спросила Эля.

— Прости, не знаю, что ваши женщины ждут от мужчин в постели. Я боюсь испугать тебя.

— Они ждут ласки и понимания, как и ваши. Не бойся, я остановлю тебя, если что-то будет не так.

— Обещаешь?

— Обещаю, — Коршень почувствовал в её голосе нежность и расслабился.

Она выпростала руку из-под одеяла, провела рукой по его груди, развязала стягивающую ворот завязку на его рубашке, провела пальцами по его обнажённой груди и ощутила, как мужчина задрожал и судорожно сглотнул, а потом почувствовала движение и услышала шорох одежды: он торопясь скинул одежду.

Сильное мускулистое обнажённое тело скользнуло к ней под одеяло. Вырвавшаяся на свободу долго сдерживаемая страсть смела все их культурные различия, закружив в своём вихре. Как-то так получилось, что они, изголодавшиеся по любви, угадывали желания друг друга без слов, только по прикосновениям и дыханию, ласкали друг друга, и сами получали от этого острое удовольствие.

Это была счастливая ночь. Упали все преграды, их затопил океан нежности. Они в чём-то клялись друг другу жарким шепотом, что-то обещали, делились чувствами и испытывали ни с чем несравнимое наслаждение оттого, что можно все эти сдерживаемые людскими условностями эмоции, наконец, выплеснуть из себя без опаски быть осмеянными или неправильно понятыми. Эти взаимные клятвы и уверения, произнесённые в момент абсолютной открытости и полного доверия, связали их сильнее, чем сотня священников в храме.

Эля заснула прямо на груди у Коршеня, слушая самый лучший в мире звук — стук сердца любимого мужчины.

Глава 11

Эля проснулась утром в постели одна от скрипа двери: служанка принесла завтрак. Людские условности никуда не делись, поэтому Коршень тихо ушёл на рассвете. То, что они почувствовали себя парой, в этом строгом обществе не давало им прав открыто просыпаться в одной постели.