Возвращение в Острог

Представьте себе человека, который стреляет с закрытыми глазами. Попасть со ста метров в яблочко вряд ли возможно, однако острожскому следователю это удаётся. Подсказка любовницы и собственное чутьё, помноженное на везение, делают невозможное возможным — результат экспертизы подтверждает, что с вероятностью 99,9 % Пётр Петрович Павлов находился рядом с детьми в тот момент, когда они совершали самоубийства, и всё, что теперь остаётся, — понять: зачем?

Сонного Петю вводят в кабинет. Здесь Михаил и трое его местных коллег. Павлова сажают за стол и начинают беседу.

— Ну здравствуй, Петак!

— Здравствуйте, Михаил…

— Сам видишь, уже поздно, поэтому ты нам сейчас всё быстро расскажешь, и мы разойдёмся, хорошо?

— Да, конечно!

— Ну вот и славно! Значит, Петя, поведай нам, что ты делал с ребятами.

— С какими ребятами?

— С ребятами, которые покончили с собой.

— А я с ними ничего не делал…

— Петя, ну мы же, кажется, с тобой только что обо всём договорились, верно? Я сейчас ещё раз задам тебе вопрос, и ты мне всё расскажешь, хорошо?

— Хорошо!

— Как ты заставил ребят сделать это?

— Что сделать?

— Послушай, Петя, вот прямо сейчас у меня уже начинает заканчиваться терпение. Ты, наверное, думал, что всех сможешь переиграть, но не в этот раз. У нас есть стопроцентное доказательство, что ты был там!

— Где?

— На местах преступлений, Павлов!

— Когда?

Последний вопрос Пети выводит Михаила из себя. Взяв парня за грудки, следователь начинает разговаривать в совершенно ином ключе:

— Слушай меня, сука, вот результаты экспертизы, и мы знаем, что ты, тварь, был на всех четырёх местах самоубийств. Прямо сейчас ты, гнида, расскажешь нам всё, что делал, расскажешь обстоятельно и по порядку, и поверь мне, ублюдок, это в твоих же интересах!

— Но я не был там! — только и успевает сказать Петя, прежде чем Михаил наносит первый удар.

Вытерев кровь, Петя продолжает стоять на своём. Он по-прежнему не понимает, что происходит. Почему он здесь? За что его бьют?

— Где ты был седьмого числа?

— Сперва на работе, затем дома.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Нет, я же один живу.

— А двенадцатого?

— Дома…

— А двадцать второго?

— Кажется, тоже дома…

Алиби у Пети нет. Ни на одну из четырёх дат. Никто его не видел, никто не может поручиться за него. Как назло, все самоубийства выпадают на те дни, когда Петя не развозит острогчан.

— Послушай, Петька, я сейчас тебя последний раз по-хорошему прошу: расскажи нам, как ты подводил ребят к самоубийствам, и за сделку со следствием я помогу тебе скостить срок, тем более бояться тебе особенно нечего — много за доведение до самоубийства не дают.

— Но я никого не подводил!

— Слушай, сука!..

Впрочем, слушать здесь более особенно нечего. Михаил только требует. Всё, что теперь должен повторять Петя, — «да».

Праздничной скатертью Павлова расстилают на столе. Трое держат, один работает. Михаил вырывает Пете клок волос, и когда становится очевидно, что парень способен выдержать эту первую и легчайшую из всех пыток, в руках острожского следователя появляется обыкновенный целлофановый пакет. Бывший надзиратель, Михаил применял эту пытку ещё в бытность работы на зоне и хорошо знает, что работает она безотказно. Натянув пакет на голову, Павлову обматывают шнурок вокруг шеи. Михаил знает, что уже после третьего вздоха невыносимо начнёт резать горло и Петя заговорит.

— Я тебя, суку, ещё раз спрашиваю: как ты заставил наших ребят так поступить?!

Но Петя только хрипит в ответ.

Стянув с задыхающегося парня пакет, следователь переходит к другим способам дознания. Так как электрошокер может оставлять следы (проверено), Михаил решает поиграть в «звонок другу». Взяв заранее заготовленный старый телефон, оборудованный динамо-машиной, с помощью коллег следователь присоединяет клеммы к члену Пети и пускает ток. Павлов кричит, и Михаил улыбается. В отдельно взятом человеке начинается гроза, и молнии ударяют по всему его телу. Разряд, разряд и ещё один маленький разряд.

Рот Пети наполняется кровью, и, пытаясь сдержаться, он с такой силой теперь сжимает зубы, что они начинают крошиться. Михаил не знает, что однажды Петя уже испытывал подобную боль — в целях экономии зубы воспитанникам детских домов нередко лечат без анестезии. Михаил не знает, а потому продолжает.

— Ты думаешь, гнида, что я тут с тобой буду в игры играть? У нас тут, сука, доказательство на 99 процентов — мы знаем, что ты был там!

— Не-е-ет! — сплёвывая кровь, шелестит языком и губами Петя.

Павлов всё ещё не даёт признательных показаний, и, более не в силах сдерживать себя, совершенно забывшись в ярости, вместе с другими коллегами Михаил бьёт Петю по лицу и по почкам… книгой. Чтобы не осталось следов. В руках следователя «Чевенгур». Бьют долго, и когда Петя впервые теряет сознание, чтобы привести его в чувство, включают электрочайник и спустя минуту в рот подозреваемого вливают кипяток. Петя широко открывает глаза, кричит, и, обрадовавшись, что с подозреваемым всё хорошо, Михаил решает сделать паузу.