Возвращение в Острог

Козлов ничего не думает. Утром они только начали знакомиться с материалами по первому самоубийству, и хотя всё — и осмотр поверхности земли при подходе к трупу, и осмотр наружной поверхности одежды, и осмотр места крепления петли — указывает на суицид, Александр знает, что на данном этапе делать какие-либо выводы преждевременно.

Следы обуви, не принадлежащие погибшему, не найдены. Поверхность под трупом каким-либо легко отстающим веществом не покрыта. Место крепления петли осмотрено тщательно, дважды: до и после снятия трупа. Положение волокон дерева в следе от петли на ветке с бесспорностью свидетельствует о том, что подтягивания тела посторонней рукой не было. Инсценировка исключается.

Вставая из-за стола, Козлов спокойно объясняет Фортову, что наскоком такое дело не решишь, только устанешь и себя изведёшь. Тут нужны спокойствие и терпение.

Переходя дорогу, Козлов рассказывает лейтенанту, что необходимо изучить справки о поквартирном обходе, объяснения учителей и работников детского дома:

— Нас ждут протоколы осмотра мест происшествий, запросы и ответы. Справки о родителях, кто такие, живы ли, почему отказались от детей. Планы местности, связи погибших и их увлечения. В общем, у нас с тобой впереди очень, очень, очень много объяснительных и справок, которые тебе, дружище, придётся прочесть.

— А потом?

— А потом у нас, возможно, появится версия…

МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ ТРИ — МОРСКАЯ ФИГУРА ЗАМРИ!

Песнь восьмая

Наручные часы отобраны. Который теперь час, Петя не понимает. По ощущениям наступил полдень, но Павлов сомневается. Никаких обвинений по-прежнему не предъявлено, однако Петя не спешит колотить в дверь. Парень хорошо знает местных полицейских и искренне полагает, что в большинстве своём эти добродушные и порядочные люди не стали бы тревожить его просто так. «Вероятно, — думает он, — у них есть какой-то план». Полицейским Петя доверяет. Да, как правило, эти люди не принимают его заявлений, но он очень уважает их уже хотя бы за то, что они всегда находят нужные слова, — Павлов чрезвычайно дорожит человеческим общением.

Расхаживая по крохотной камере, парень вспоминает теперь, как после отказа последних приёмных родителей остаётся в здании областной администрации. Он сидит на скамейке и ждёт указаний. К 19.00 Павлова следует кому-нибудь передать, и сотрудница опеки, конечно, понимает, что сделать это будет ой как нелегко.

Первым делом она звонит в детский дом:

«Алло, это Острог?»

«Да, только что с того?»

«У меня тут ваш… этот… Петя Павлов, шестнадцати лет от роду, его опять вернули…»

«Ну привозите его, только не сегодня, а в понедельник — сегодня у нас карнавал!» — дальше одни гудки.

«Неудивительно, что они тебя вернули!» — плюнув на телефон, для чего-то бросает в коридор чиновница.

Умудрённая опытом сотрудница опеки решает, что за собственный счёт (к сожалению) посадит щенка в автобус и доставит в инфекционное отделение местной больницы. Там он пробудет выходные, а в понедельник, если повезёт, она ещё раз позвонит в Острожский детский дом и вернёт его туда.

«Это идеальное решение!» — думает женщина.

«Вообще-то ты ещё должен меня благодарить. У тебя будет чистая постель и еда. Несколько дней пролежишь почти как в санатории, так что тебе неплохо было бы хотя бы немножко порадоваться!»

О том, что у подростка наверняка развит госпитальный синдром, чиновница, конечно, не думает. По её мнению, такого диагноза вообще не существует. Закрыв папку, она ещё раз смотрит на Петю и с улыбкой выносит вердикт:

«Ну что, гадёныш, поедешь в инфекционку!»

Услышав это, Петя резко меняется в лице, багровеет и бросается в кабинет:

«Тётенька, нет! Нет! Нет!!! Пожалуйста, только не в больничку!» — он тянется к чиновнице, пытается ухватить её за руки, но сотрудница опеки только отмахивается и повторяет: «Отстань, не беси меня!»

Оттолкнув подростка, чиновница с удивлением смотрит на него. Женщина, конечно, не знает, что с ранних лет этот Павлов чувствует намного больше других. Не знает она и того, что в пять лет мальчик приносил с улицы сосульки и просил воспитателей спрятать их в морозилку, чтобы они не погибли. В шесть он умолял других ребят не съедать подаренных на Новый год шоколадных зайцев, а в семь по собственной инициативе отказывался от мяса. С этого дня воспитатели детского дома не следили за тем, как питаются другие ребята, но очень заботились, чтобы курицу или свинину ел воспитанник Павлов.