Возвращение в Парадайз

Не думая, срываюсь с места, в мгновение ока хватаю Кевина за рукава его школьной куртки и прижимаю спиной к кирпичной стене. Может, он и здоровяк, но я чертовски быстр, а после нескольких лет силовых тренировок и качалки, я точно не отношусь к легковесам.

Я чувствую, как у меня на лбу вздувается вена. Прошло уже немало времени с тех пор, как я дрался… дрался по-настоящему. С тех пор, как моги напали на школу. Но даже тогда, я просидел половину боя, скрываясь в классе вместе с Сарой. Какая-то часть меня хочет сорваться на Кевине, просто отметелить его, пока на душе не станет легче от творящегося вокруг дерьма. Но я сдерживаюсь. Пусть он и говнюк, но для него мир остался прежним, не то, что для меня.

Выражение лица Кевина сначала меняется с удивления на страх, а затем и вовсе на что-то дружеское. Нечто вроде признания.

— Зацените, парни, — говорит он, повернув лицо к пацанам, ждущим его указаний. — Марк Джеймс вернулся!

Мой пульс немного замедляется, и внезапно я чувствую легкий подъем. Я ухмыляюсь.

— Это у Джона Смита была моя бывшая, — говорю я. — Я просто возвращаю то, что было моим с самого начала.

Парни принимаются ржать и улюлюкать. Кто-то кричит: «Вот это Марк Джеймс, мать вашу!», за что мы получаем неодобрительные взгляды от прохожих.

— Мы топаем к Алексу, чтобы успеть прикончить бочонок, пока его не выжрали другие. Ты с нами или как? — спрашивает Кевин.

— Да, дружище, — отвечаю я на автомате. Так удивительно клево просто снова стоять здесь в кругу своих братанов. Затем я чувствую вибрацию в кармане. — Только чуть позже, — добавляю я. — Скажи Алексу, что я подойду ближе к вечеру.

— Заметано! — говорит Кевин и, после еще одной тщательно продуманной череды рукопожатий и хлопков, они уходят.

Вытаскиваю телефон. Это пришло сообщение от СТРАЖА: Ты когда-нибудь слышал об агенте Парди?

Глава 8

Остаток дня до вечера я провожу дома за компом, переписываясь с редакторами блога. Наверное, у сторонников теорий заговора по субботам выходной, так как и СТРАЖ, и другой редактор под ником ЛЕТУН оба в сети и желают поболтать. ЛЕТУН кажется классным, хотя он с гораздо большим скепсисом относится к тем вопросам, которые мы обсуждаем со СТРАЖЕМ. Что, по-моему, не так уж и плохо— порой мне кажется, что нашей компашке необходим хотя бы один разумный человек, чтобы не дать нам окончательно спятить.

Оказывается, СТРАЖ позвонил по номеру, который дала мне агент Уолкер, и попал на ту же голосовую почту, но сообщение не оставил. Спустя пару минут ему перезвонили, несмотря на то, что он специально скрыл свой номер. СТРАЖ, будучи не из тех, кто станет упускать такой шанс, ответил. На него сразу начали наседать, откуда у него этот номер, но СТРАЖ держался как ни в чем не бывало и гнул своё про то, что он в курсе происходящего в Парадайз, и потребовал позвать начальство.

В конце концов, к телефону подошел агент ФБР по фамилии Парди.

По словам СТРАЖА, Парди тот еще твердолобый кретин— он нереально бесился и порывался бросить трубку, пока СТРАЖ не упомянул, что знает о могах, чем, очевидно, привлек внимание агента. Только к этому моменту СТРАЖ уже потерял интерес к разговору, а Парди так и не сказал ему ни капли из того, о чем известно или неизвестно ФБР.

ЛЕТУН считает, что это еще ничего не значит, но я думаю иначе: раз этот агент понял, о чем говорил СТРАЖ, то это доказывает, что ФБР известно о том, что на самом деле здесь происходит.

Вопрос только в том, как много они знают и кому пытаются помочь.

Мы чатимся еще несколько часов, пытаясь нарыть на Парди что-нибудь еще, но все, что нам удается найти, это фотография мужика, стоящего на заднем плане какой-то правительственной церемонии и смахивающего на свинью. В этом нет ничего интересного. Вот абсолютно.

Телефон непрерывно гудит от сообщений моих товарищей по команде, которые зависают у Алекса, и чем дальше тянется время, тем больше в них опечаток. В конце концов, когда я чувствую, что мой мозг уже настолько забит всякими правительственными тайнами и полусформированными выводами, что, кажется, будто они вот-вот просто потекут у меня из ушей, я сдаюсь и направляюсь к ребятам. Отец расплывается в улыбке, когда узнает, что я отправляюсь к Алексу, чтобы потусоваться с друзьями.

— Приятно видеть, что ты выбираешься из дому и снова становишься старшеклассником, — говорит он. — А-то я уж испугался, что ты превращаешься в какого-то отшельника.

Пожимаю плечами и выдавливаю смешок, затем удаляюсь, пока этот разговор зашел слишком далеко. Уже переступая порог, слышу, как он кричит мне:

— Я запер твой пикап своим. Если хочешь, просто возьми мой, — он кидает мне свои ключи.

— По рукам, — говорю я. Отцовский пикап (он любит ездить на нем вне службы, когда хочет отдохнуть от патрульной тачки)совсем небольшой и с одноместной кабиной. В сущности, кусок говна, но ехать мне недалеко.