"Возвращение в Рай" и другие рассказы

Я же по грехам никак в толк не возьму, кто и зачем лупит битой по мячику и кто куда потом бежит. А между тем результаты этой игры – чуть ли не главная новость утренней газеты.

В «Преступлении и наказании» господин Свидригайлов ассоциировал Америку с путешествием в одну сторону, на тот свет. Такой себе опе way ticket Этот господин был большой оригинал по части представлений о загробной жизни. В то, что эта жизнь есть, он верил. Но считал гораздо справедливее представлять ее не в виде Города, сходящего с неба, и огня, который не угаснет, а в виде обыкновенной бани с пауками.

Холодным, серым утром, утомленный собственным целожизненным развратом, на берегу Малой Невы господин Свидригайлов пустил себе пулю в лоб. За полминуты до отправления в баню с пауками он перекинулся парой фраз с околоточным.

– Здеся не место.

– Я, брат, еду в чужие край.

– В чужие край?

– В Америку.

– В Америку?

Свидригайлов вынул револьвер и взвел курок…

– Коли тебя станут спрашивать, так и отвечай, что поехал, дескать, в Америку.

Он приставил револьвер к своему правому виску…

Мы не хотим совершать подобные путешествия за океан. Господь да сохранит нас от этого! Но жуть как хочется знать, почему все дороги, что раньше вели в Рим, ведут теперь на Уолл-стрит или к Белому дому?

Деньги, свобода самореализации, побег от условностей, царящих на родине? Возможно. Но должно быть что-то еще.

Царство Божие на земле, но без Маркса, Энгельса, Ленина. Это уже теплее. Коммунизм бредил земным царством справедливости, но без религии, то есть без покаянного шепота в исповедальне, без первого Причастия, без колокольного звона по воскресеньям. Европейский коммунизм и в теории, и в практике – антирелигиозен вообще и антихрист по преимуществу.

Америка – это опыт построения общества счастья, но без войны с религией. Это смесь европейского индивидуализма и европейской же религиозности.

С одной стороны, везде свобода, речи и крики о ней. Свобода частной собственности, свобода предпринимательства, религиозная свобода, свобода избирательных прав и гражданских собраний. С другой стороны – обязанности, долги. Ты должен быть на молитвенном собрании в воскресенье, ты должен платить налоги, интересоваться политикой, бороться с ожирением и парниковым эффектом. Ты должен улыбаться, должен быть счастливым или, по крайней мере, изображать счастье. Пункция, вытянутая из спинного мозга Европы и впрыснутая в девственные просторы нового континента, – это Америка.

Если поставить вопрос так, что человек может выбирать не только место жительства и род занятий, но и пол; что он свободен спать с кем хочет, делать что хочет, то такой тип свободы станет разрушительным явлением. Речи о свободе станут словесным прикрытием для греха. А свойство греха – убивать свободу в зародыше. «Всякий творящий грех есть раб греха». В силу логической неизбежности рабство греху следует высматривать в той стороне, где громче всего кричат о свободе.

Стоя на таких основаниях, я предлагаю нам всем – и любящим Америку, и ненавидящим ее (ибо она всего этого достойна) – точку зрения, ракурс на ее историю. Я предлагаю изучать ее историю как историю сект или многочисленных протестантских деноминаций, как историю продолжения религиозной жизни Европы и утверждаю, что вне контекста развития протестантизма историю Америки не понять. Лучше не тратить попусту время и заняться чем-то другим. Например, собиранием пластинок Майкла Джексона.

Нет, можно, конечно, можно изобрести и другие подходы. Можно, к примеру, познакомиться с биографиями президентов на долларовых купюрах. Рыжего вояки Гранта с банкноты в пятьдесят баксов, или ирландца Джексона с двадцатидолларового билета. Это тоже путь, и на нем есть интересные открытия. Но все равно это скольжение, а не погружение. Погружение же обязывает интересоваться жизнью духа. Да и все 43 президента США, как ни крути, христиане. Одиннадцать – члены Епископальной церкви, десять – Пресвитерианской, пятеро методистов, еще баптисты (кстати, Клинтон), квакеры. Один иеговист (Эйзенхауэр) и один католик, чья жена Жаклин после его смерти стала женой миллионера Онассиса и о чьей насильственной смерти мы упомянули раньше.

Путь предложен. Он длинен, как китайская дорога в тысячу ли. Его одолеет идущий. Я же в развитие темы перечислю несколько фактов, подтверждающих мою теорию.