Возвращение в строй

Члены комиссии еще пошушукались и выдали свое заключение:

- Мы, товарищ Северов, не можем рекомендовать Вас в истребительную авиацию, нагрузки там чрезмерно велики. Комиссия допускает Вас до полетов на самолетах транспортной авиации.

- Да что же это такое! – в сердцах взмахнул руками Северов. – Я же истребитель! Сначала с И-16 на Су-2 пересадили, теперь в транспортную авиацию перевели, Р-5 или У-2 дадут. Я так скоро до ступы с метлой долетаюсь!

Члены комиссии засмеялись, а капитан строго сказал:

- Вы свободны, товарищ младший лейтенант!

Из кабинета Олег вышел на ватных ногах и тут же присел на кушетку. Ожидающие своей очереди летчики смотрели на него сочувственно.

- Что, неужели запретили летать? – взволнованно спросил лейтенант-штурмовик из соседней палаты. – Ой @ля, если тебе запретили, то я…

Тут его вызвали и он, оглянувшись на стоящих и сидящих около кабинета коллег, словно ища у них поддержки, зашел в открытую дверь.

Сколько времени Олег просидел, тупо глядя перед собой, он не знал. Голове вертелись весьма мрачные мысли о злодейке судьбе. Люди воюют, а он будет в тылу мешки возить! Вроде и оставили на летной работе, а по факту… Что же делать?

- Думаешь, что теперь делать?

Северов поднял голову и увидел рядом с собой Валентина Сергеевича. Тот сел рядом и положил руку Олегу на плечо.

- Послушай меня! Ограничение у тебя временное. Понял? Временное! Ты на свой истребитель вернешься, но несколько месяцев надо подождать. И уж поверь, война за это время не кончится, ее на твой век с избытком хватит.

Хирург похлопал Олега по плечу и ушел, а тот остался переваривать полученную информацию. Немного успокоившись, Северов подумал, что шанс ему дан, надо просто им воспользоваться. Придется запастись терпением, но делать нечего.

Процедура выписки из госпиталя всегда приятна, хотя для Олега и омрачилась направлением в «воздушные извозчики». Для начала Олегу отдали плотно набитый и хитро завязанный вещмешок. Развязав замысловатый узел летчик с изумлением обнаружил свои швейцарские часы и бритвенные принадлежности, а также коробочку с орденом, который он так и не успел прикрутить. Затем Северов пошел получать одежду и здесь его ждало жестокое разочарование. Обмундирование было чистым, но старым, солдатским. Кубики на петлицах пришлось нарисовать химическим карандашом. Вместо сапог он получил ботинки с обмотками, шинель была старой, да еще и обрезанной. А в этой шапке, наверное, еще кто-то из декабристов шел пешком из Санкт-Петербурга в Забайкалье. Рукавицы дали также старые, солдатские, с указательными пальцами. В общем, обрядили так, что можно идти прямо на паперть за милостыней – настоящий бомж. Белье, к счастью, выдали теплое, иначе зимой на морозе в такой одежке долго находиться без риска здоровью нельзя.

Северов простился с медиками, заглянул к особисту и Васе Пильченко. Последний с энтузиазмом ожидал протез. Олег пожелал ему удачи. Борис Полевой еще не написал свою «Повесть о настоящем человеке», но Северов верил, что у Пильченко все получится. Особист, критически обозрев наряд летчика, заявил, что такого гавроша лично он непременно остановил бы для проверки, так что сразу посоветовал запастись терпением и не возмущаться, если станут требовать документы. Пожелав хорошему человеку удачи, Северов направился на вокзал.

Путь до Москвы занял сутки, утром следующего дня Северов, голодный, уставший и замерзший, прибыл, наконец, в управление формирования и комплектования ВВС РККА. Дежурный на входе не хотел пускать такое чучело и требовал привести себя в порядок, правда, не мог объяснить, как это можно сделать. Их перебранка привлекла внимание генерал-майора, спустившегося по лестнице и направлявшегося к выходу.

- Что у тебя, Пилипенко?

- Да вот, товарищ генерал-майор, настоящее чучело! Я ему говорю, чтобы привел себя в порядок, а потом шел на прием!

- Правильно говоришь! Иди, приведи себя в порядок, боец! – генерал с презрением оглядел Северова и повернулся, чтобы уйти.

- Товарищ генерал-майор! Разрешите обратиться!

- Ты что, боец, слов не понимаешь? – разозлился генерал.

- Я не боец, я младший лейтенант! И форма моя командирская вместе с самолетом сгорела, а другой в госпитале нет! – повысил голос Северов.

- Вот как! Дай свои документы! – генерал посмотрел их и повысил голос на дежурного. – Ты что, Пилипенко, с ума сошел! Ты не видишь, что он из госпиталя? Вместо того, чтобы помочь человеку, ты его мурыжить решил?! Пропусти немедленно и проводи к Белову!

Потом повернулся к Северову:

- Пройдешь с ним. Подполковник Белов тебе новое место службы определит.