Возвращение в Сумрак

— Поплыли с нами, профессор. За Франки-Штейном нужен глаз да глаз. Вы нам очень пригодитесь. А мы будем очень рады, если вы присоединитесь. Я буду очень рад.

Наши взгляды встретились. Секунд десять Кевин боролся сам с собой, а затем отвёл взгляд.

— Я не могу… Я слишком стар для этого, капитан Лаграндж. У меня семья, дети… Я… Прошу, не искушайте меня! Когда-то я пообещал себе, что как офицер я буду выходить в море лишь на Лудестии. И я не хочу отказываться от своих слов.

— Вот как, — усмехнулся я. — Что ж, на том и порешили.

* * *

Пристань бурлила. С верхней палубы Франки-Штейна Марси видела, что проводить их в путь собралось едва ли не полгорода. Кто-то подбадривал, кто-то сыпал проклятьями, но равнодушным не остался никто.

А затем совершенно внезапно гвалт начал стихать. Через несколько секунд город будто бы и вовсе погрузился в тишину, нарушаемую лишь плеском волн да криками чаек.

И размеренным цоканьем каблуков о деревянную пристань.

Фигура капитана поражала одновременно величественностью и расслабленной беззаботностью. Он шёл, не обращая внимания ни на кого, держа в руках бутылку рома.

Его плечи и спину закрывал длинный потёртый плащ. Плащ красного цвета с погонами свободного капитана. Именно этот плащ носил на заре своей карьеры отец Марси — капитан Джонсон. Почему-то Марси считала вполне логичным, что её бабушка подарила этот плащ Тео.

Пшеничную голову капитана Лагранджа украшала тёмно-синяя треуголка — подарок от Лагранджа-старшего. Она дополняла образ. Сейчас человек, подошедший к корме пришвартованного Франки-Штейна, выглядел точь-в-точь как выглядел легендарный отец Марси. По крайней мере, очень похоже капитана Джонсона изображают на гравюрах. Если не считать отличия в цвете кожи и волос, конечно.

И зеваки, и команда с замиранием сердца смотрели на то, как капитан взмахнул рукой и швырнул в борт корабля бутылку.

Раздался грохот, будто выстрелили из импульсного пистоля.

Бутылка разлетелась вдребезги.

— У-А-А-А!!! — завопил народ.

Не поведя и бровью, капитан Лаграндж начал медленно подниматься на борт своего корабля.

— Что б ты сдох, грязный алти! — услышала краем уха Марси.

Быстро переведя взгляд, она увидела скрюченную старуху нищенку, показывающую команде Франки-Штейна средние пальцы. Марси сразу узнала эту вредную, как голодная чайка, бабку — Матильду. Даже дель Ромберги слышали об этой портовой звезде.

— Умирите алти!!! — перекрывала толпу старуха. — И все, кто с ними якшается! Сдохните! Пойдите на корм рыбам!

Не успела Марси подивиться силе голосовых связок этой бабки, как ситуация вновь изменилась.

Бац! И Матильде прилетает по роже огромной рыбиной. Где Тереза Джонсон взяла её, никого в тот момент не интересовало. Толпа вокруг пожилых женщин залилась весёлым смехом, злобно шипя, Матильда скрылась с глаз.

Ну а бабушка Марси, заметив её взгляд, сдержанно кивнула.

Марси улыбнулась. Шон толкнул её вбок, указывая на капитана.

Капитан Лаграндж уже был на шканцах. Крепко держа штурвал, он решительно поднял голову. От беззаботности не осталось и следа. Сейчас ему не терпелось сорваться с места.

— Команда! — заревел капитан Лаграндж. — По местам! Поднять якорь! Расправить паруса! Мы отправляемся!

Когда матросы побежали выполнять приказ, капитан гораздо тише добавил:

— Всем попутного ветра. Курс на горизонт.

Глава 2

— Ух ты! Так волнительно… — прошептала Марси, глядя на окружающий нас темно-зелёный туман Сумрака. — Кажется, можно потрогать его, и он будет мягким, как вата.

Наклонившись над планширем, девушка потянулась рукой вперёд, но, разумеется, схватить Сумрак у неё не вышло.

— Очень любопытные цвета, — задумчиво проговорил Шон. А затем, прикусив от напряжения губу, вернулся к рисованию.

Глядя на своих юных офицеров, матёрые матросы улыбались и похихикивали.

— Не дайте возрасту обмануть вас, — сухо проговорил Берг, глядя на матросов. — Эти ребята по праву считаются лучшими. Знаний и силы в них больше, чем в вас. И вообще, не забывайте, благодаря кому вы до сих пор живы.

— Да ладно вам, господин Берг, мы ж по-доброму.

— Ещё б вы по злому, — пробурчал Берг. — Посмели бы по злому, без ужина бы остались.

Закончив наставление, он пошёл в кубрик. До моего же слуха донёсся шёпот моряков:

— А капитан-то, похоже, не впечатлён видом…

— Разве? Гляди, как улыбается.

— По мне, он выглядит так, будто домой вернулся, вот и радуется.

Хмыкнув про себя, я задрал голову. На небольшом марсе стоял Починкко и глядел по сторонам через подзорную трубу. В нашей команде по остроте зрения и зрительному восприятию он стоял на втором месте после меня. Так что я быстро определился, кто чаще других будет марсовым.

— Ну что там, братишка? — крикнул я.

— Пока всё так же, брат, — оторвавшись от подзорной трубы, крикнул он.

— Это нормально. Минут через пять должны показаться знаки.