Возвращение в темноте

— Если бы мы были в Асунсьоне, мои руки давно бы уже обагрились его кровью!

— Но мы не в Асунсьоне, — предостерегающе произнес Антонио. — И здесь каждый наш шаг будут рассматривать под микроскопом!

— Цивилизация! — Хейтор скорчил презрительную мину. — Меня просто тошнит от нее!

Антонио ничего не ответил. Он смотрел на пожилую блондинку, неуверенно скользившую на роликовых коньках мимо клуба. На ней были майка и выцветшие шорты на широких красных подтяжках. Она уже миновала вход в клуб, когда на нее налетел невысокий смуглый человечек. Изо всех сил толкнув престарелую роллершу, он выхватил у нее сумочку. Нелепо взмахнув руками и широко раскрыв рот в немом крике, несчастная упала на тротуар, а грабитель пустился наутек. Братья в одно мгновение оказались на улице, с полувзгляда поняв друг друга. Хейтор пустился вдогонку за убегавшим воришкой. Подобно гепарду, он мог с поразительной скоростью промчаться четверть мили и даже не вспотеть при этом. Завернув за угол, он одним прыжком настиг человечка и, схватив его за шиворот, резким движением повернул к себе лицом. Мгновенно оцепенев от ужаса, вор уставился в неподвижное лицо Хейтора, на котором горели янтарным блеском глаза зверя. Неизвестно, что он разглядел в них, но, прерывисто вздохнув, невольно попятился назад. Ленивым, почти небрежным движением Хейтор ударил вора в висок. Удар оказался таким сильным, что бедняга не удержался на ногах. Взвизгнув, как собака, которой отдавили лапу, он взлетел в воздух, с тошнотворным треском ударился головой о стену дома и, обливаясь кровью, безжизненно сполз по стене на тротуар. Хейтор наклонился к телу, взял украденную сумочку и, потеряв всякий интерес к вору, вернулся к брату.

Тот осторожно усаживал пострадавшую женщину, прислонив ее спиной к стеклянной витрине клуба. По всей видимости, правая нога женщины не пострадала, но вот левая была неестественно согнута в колене.

— Ну, как дела? — спросил Хейтор.

— Пока не знаю, — ответил Антонио, и его слова встревожили Хейтора. Осторожно прикасаясь к покалеченной ноге, Антонио прощупывал мышцы и сустав. Голова женщины была откинута назад, глаза закрыты.

— Мне нужна твоя помощь, — одними губами произнес Антонио.

Протянув руку, Хейтор осторожно накрыл ладонью колено женщины. Братья посмотрели друг на друга, и между ними словно пробежала невидимая искра, некий заряд энергии, похожий на мгновенную вспышку пламени.

Секунду спустя женщина слабо вздохнула и открыла серые глаза, затуманенные печальным опытом прожитых лет.

— Ваша сумочка у меня, — сказал Хейтор, когда блуждающий взгляд женщины остановился на нем. — Мне кажется, из нее ничего не пропало.

Улыбка на лице Хейтора вызвала ответную слабую улыбку пострадавшей.

— Теперь вам лучше? — спросил Антонио.

— Да, гораздо лучше...

Она попыталась встать на ноги, и братья поспешили ей помочь. Не скрывая изумления, женщина переводила взгляд с одного брата на другого.

— Мне не больно... Совсем не больно! Как будто со мной ничего не произошло!

— Там, откуда мы родом, есть такая пословица: «Когда восходит солнце, ночь бесследно тает».

С этими словами Хейтор протянул ей сумочку.

Почтительно взяв женщину под руку, Антонио сказал, мешая английские и испанские слова:

— Прошу вас, сеньора, зайдите к нам, присядьте, переведите дух и выпейте чего-нибудь.

— Это так любезно с вашей стороны, — растерянно произнесла женщина, послушно следуя за Антонио в помещение клуба и усаживаясь на удобный диванчик.

Направляясь к стойке бара, чтобы заказать ей молочный коктейль, Хейтор слышал, как она говорила Антонио:

— Такие люди, как вы, заставляют вновь поверить в человеческую гуманность.

— Ну что вы, сеньора, просто мы оказались в нужное время в нужном месте. Только и всего!

Через несколько секунд Антонио подошел к брату, стоявшему у стойки бара рядом с сияющей медью кофеваркой, окутанной ароматным паром.

— Видит Бог, мы всегда могли бы быть именно такими, — сказал Хейтор.

— Да, если бы захотели, — отозвался Антонио, опираясь локтями о стойку. У него был расслабленный, почти сонный вид, делавший его похожим на сытого, дремлющего на полуденном солнышке крокодила.

Проводив взглядом официантку, понесшую гостье поднос с молочным коктейлем и печеньем, Хейтор задумчиво произнес:

— С чего бы это нам хотеть быть такими всегда?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — вздохнул Антонио.

Отворачиваясь от молочно-белого ароматного пара, Хейтор сказал:

— Помнишь, как однажды я попал под машину?

— Только не надо преувеличивать, — укоризненно покачал головой Антонио. — Тогда под колесом оказалась только твоя рука.

— Но это не помешало тебе вытащить водителя силком из автомобиля!

— Была задета моя честь! Он посмел причинить вред моему брату! Я почувствовал твою боль, и это привело меня в ярость, — сказал Антонио.

— Вот именно, в страшную ярость, — задумчиво протянул Хейтор. Странное дело, сейчас он казался гораздо более оживленным, чем в тот момент, когда швырнул воришку головой о бетонную стенку. Как будто его охватила какая-то внутренняя дрожь. — Ты держал ему голову...

— А ты пристально глядел ему в глаза...