Возвращение в Терпилов

– Владислав Юрьевич, в первую очередь я хотел бы заметить, что вопросы, которые я собираюсь вам задать, присланы читателями «Терпиловской правды». Они очень разные, в том числе и довольно острые. Готовы ли вы на них ответить? – хмуро поинтересовался Милинкевич.

– Да, конечно, – покорно согласился мэр.

– Первым задам вопрос, который интересует главным образом наших пожилых горожан, – произнёс Валентин, раскрыв на коленях ноутбук и глянув в светящийся экран. – Как известно, сейчас начата реконструкция мощностей нашего основного градообразующего предприятия «Терпилов‑медь». Пенсионер Макар Ильич Чуриков спрашивает: не скажется ли вся эта затратная, хотя и, безусловно, важная для города деятельность, на выплатах социальных пособий? В частности, не отменят ли надбавку, начисляемую администрацией Терпилова? Я напомню от себя, что это так называемая силуановская надбавка, которая составляет на сегодня почти двести рублей – сумма для пенсионеров не маленькая.

Я глянул на Сашу, в углу возившегося с фототехникой – тот презрительно поморщился.

– Макар Ильич может не волноваться, – снисходительно улыбнулся мэр. – Конечно, ни на какие социальные выплаты наши проекты не повлияют. А надбавка в этом году даже вырастет. К июлю мы, возможно, доведём её уже до трёхсот рублей.

– Что ж, будем надеяться, – с сомнением покачал головой Милинкевич. – Второй вопрос, и даже не вопрос, а просьба, поступила к нам от Лидии Аркадьевны Шпырёвой, проживающей на улице Героев Панфиловцев. Она выражает мэрии глубокую благодарность за устранение трёх ям на улице, особенно на перекрёстке с проспектом Калинина. И спрашивает, будет ли отремонтирована и детская площадка возле дома номер двадцать шесть, которая сейчас находится в запустении?

– У города есть комплексная программа по восстановлению всех объектов детского отдыха. В настоящий момент мы ведём переговоры о закупке соответствующего оборудования, в частности – со словацкой фирмой «Вельдес Пони». К осени наши коммунальные организации уже планируют приступить к работе.

В том же духе беседа тянулась около получаса.

Наблюдая за ней, я не мог отделаться от мысли, что присутствую на неком спектакле. Милинкевич, задавая свои предсказуемые и безобидные вопросы, изображал, тем не менее, грозного журналиста, пытающегося изобличить нечистоплотного чиновника. Силуанов же, в свою очередь, играл роль несправедливо заподозренного в дурном человека, изо всех сил отбивающегося от ложных обвинений. Я присутствовал отнюдь не на премьере представления, заметно было, что оно давно отрепетировано и сыграно обоими участниками, которые, судя по всему, находили в нём даже некоторое удовольствие. Понятно, что с поправкой на определённые стилистические особенности, Милинкевич был типичным покладистым, обласканным властью журналистом. И тем страннее казалась история о нападении на него, рассказанная вчера Николаем. Чем такой как он мог не угодить чиновникам? Возмутился ли он некой вопиющей несправедливостью и пострадал, впервые в жизни пойдя против системы?Или же просто переиграл, оказался слишком резок в своей опереточной роли обличителя?

Уже не обращая внимания на говоривших, я осмотрелся по сторонам. Комната была обставлена со вкусом. Стены, обшитые панелями из морёного дуба, лакированная дизайнерская мебель, огромный плазменный телевизор на футуристически изогнутой титановой тумбе, две напольные лампы из дутого цветного стекла возле стилизованного под старину глянцевого орехового бюро, На столе, среди прочих модных безделушек, я заметил алюминиевый «Макбук про», письменный набор «Монблан» на малахитовой подставке и настольные часы от «Картье». С ходу нельзя было догадаться, что кабинет принадлежит провинциальному чиновнику – он больше подходил банкиру или владельцу преуспевающего бизнеса.

После Милинкевича я задал мэру несколько скучных вопросов о том, когда было построено здание администрации, кто выступит на праздничном вечере, и так далее, и получил на них такие же скучные ответы. Саша без энтузиазма сделал несколько снимков с готовностью позировавшего Силуанова за столом и в кожаном кресле возле бюро. Затем мы, в сопровождении секретарши, не отходившей от нас ни на шаг, покинули кабинет градоначальника.

– Ну что, кажется, неплохо всё прошло, – самодовольно крякнул Милинкевич после того как кожаная дверь за нами с глухим стуком затворилась. Он искоса поглядывал на меня, вероятно, ожидая одобрения.

– Смело вы… – выдавил я.

– Да, надо иногда не стесняться перед ними, – изрёк он, расплываясь в самодовольной улыбке. Казалось, даже в блеске его розовой лысины выразилось что‑то торжествующее. Бедняга, видимо, искренне считал себя борцом с злоупотреблениями и радетелем за свободу слова. Впрочем, на Сашу он всё-таки поглядывал с опаской. – Я, кстати, не лукавил, когда говорил, что задаю Силуанову читательские вопросы. Всё, о чём спрашивал, взято из писем, присланных в редакцию.