Возвращение Владычицы (СИ)

Последние часы плавания, несмотря на послеполуденный зной, все провели на палубе. Хоббиты жались к Олорину, которого странным образом тут же признали в его новом обличье, ведя себя так, будто он вовсе не изменился.

Лорд Элронд сидел по соседству с ними, тоже притихший, задумчивый и сосредоточенный.

Одиноко стоявшая в отдалении Нэрвен изредка бросала на них встревоженный взгляд, предпочитая сосредоточить внимание на кромке горизонта впереди. Она стремилась не упустить того момента, когда тонкой, чуть замутненной, полупрозрачной полосой у самого края моря предстанет ей Валимар. Владычице хотелось физически ощутить его, осознать, наконец, что пришел ее черед обрести давно потерянное сокровище — родной берег, родную землю, от которой она в свое время отказалась с такой легкостью и так давно, что само существование этой земли не раз подвергалось сомнению, превратившись в миф.

Их корабль обогнул Тол-Эрессеа с юга, и теперь каждую минуту Артанис ожидала, что вот-вот увидит берега Блаженной Земли.

Первым, что она различила, были вершины Таникветиль и окружавшей ее горной гряды Ойолоссэ. По мере того, как корабль приближался к цели своего плавания, Нэрвен старалась узнать, или хотя бы угадать в постепенно начинавших обозначаться очертаниях гор, зеленовато-голубых пятнах предгорий и холмов и темнеющих провалах долин, тот Аман, каким она его помнила. По спине то и дело пробегали мурашки, дыхание перехватывало то ли от ветра, то ли от волнения.

Она напряженно сжимала перила палубы, сделавшись сама не своя, когда корабль начал медленно заходить в порт. Артанис оглядывала разросшийся город, невысокие строения, несколько башен, приморская набережная совсем другая — никаких диких пляжей, одни дома с просторными белеющими террасами, аккуратными двориками, выложенными мрамором дорожками и розовато-оранжевыми в свете заходящего солнца колоннами.

Посреди города, как и в те незапамятные времена, когда она захотела его покинуть, высился дворец правителя тэлери — дом, где она родилась и выросла.

Трепет охватил Нэрвен, и сердце затрепыхалось в груди, как попавшая в силки пташка, когда она начала различать лица собравшихся у причала, чтобы быть свидетелями их прибытия, эльдар. Поначалу они казались ей чужими, совершенно незнакомыми и словно бы принадлежащими к совершенно другому миру, другой Вселенной, не имеющей ничего общего с той, в которой она жила последние восемь тысячелетий. Их лица носили отпечаток совершенства, гармонии и безмятежности, тогда как на лицах ее спутников, всех, кроме Олорина, застыло изумление.

Подойдя к Элронду, истар осведомился:

— Никого не узнаешь, меллоннин? — он слегка приобнял поежившегося Лорда Имладриса.

— Кого я должен узнавать? Ведь я никогда не был здесь раньше! — нервно воскликнул Элронд.

— Посмотри внимательнее, друг мой, — снисходительным тоном отвечал Олорин.

— Келебриан здесь нет, — отрезал его собеседник.

— Но есть кое-кто другой, кто давно дожидается и обязательно тебя узнает, — он похлопывал непонимающе вытаращившегося на него Лорда по плечу, — Знаешь, перед тем, как отправиться в Средиземье, я внял ее просьбам и показал вас с братом в палантире… — загадочным тоном добавил Олорин.

Элронд отшатнулся от него, тут же стремительно повернувшись к группе встречающих, во главе которой был сам Владыка Альквалондэ Кириаран.

Деда Ольвэ она узнала сразу. Он совсем не изменился — такой же молодой, кажущийся ее ровесником, высокий, среброволосый, прекрасный, сиятельный и сияющий Король-мореход. Он смотрел прямо на нее и лицо его светилось счастьем.

— Приди же в мои объятия, Алатариэль! — позвал он, — День настал и ты вернулась ко всеобщему вящему счастью, жемчужина моя!

Передав серебряный посох одному из слуг, Ольвэ раскрыл внучке объятия, протянув руки, что прежде были спрятаны в длинные, почти до земли, рукава серебристого одеяния, опоясанного златотканым широким парчовым поясом.

Имя это — «Алатариэль» было чуждо ее слуху, но голос деда и его облик заставили задрожать от острого переживания.

«Валар! Благодарю вас! Я не верю…» — подумала Нэрвен и тут же, как только приставленная к борту изящная резная лестница глухо скрипнула, зафиксированная специальными креплениями, слетела по ней вниз и, не видя никого, не обращая внимания на тех, кто хотел накинуть ей на плечи праздничную расшитую накидку и водрузить на голову диадему из белого золота, побежала к нему.

Растроганный Ольвэ накрепко стиснул ее, обвивая тканью рукавов, словно заворачивая в атласный кокон. Его внучка тоже беззвучно плакала, уткнувшись в его плечо и увлажняя слезами ткань серебристого плаща.

Олорин, тем временем, помогал спуститься двум хоббитам, которые были сразу взяты в плотное кольцо окружившими их тэлери. Эльдар рассматривали полуросликов как некое совершенно исключительное чудо, с любопытством вглядываясь в их немного смущенные лица и стараясь дотронуться легким прикосновением до волос или плеча этих чудесных созданий.