Возвращение Ворона (СИ)

Выходило, что Авва прибудет в Кремль намного раньше своих сопровождающих. Что вообщем-то, было позором для последних. Они вроде, как конвоиры.

Я улыбнулся и тихо, так чтоб никто не слышал обратился к Ивану Горохову.

— А есть у тебя такой порошок, который мог бы нейтрализовать магию на небольшом пространстве? Что-то типа блокирующего круга, как в древние времена.

Я рассказал ему о своих опасениях.

Иван обещал подумать и что-нибудь придумать к сроку.

Другие обсуждали предстоящую дуэль.

Ученики на моих глазах разделились на две группы. На тех, кто верил в меня. Я был их надеждой на избавление от гнета и безнаказанных издевательств Жаботинского. В их глазах я становился защитником всех угнетенных.

И на тех, кто видел за старшим Жаботинским силу и считал, что им выгоднее присоединиться к братьям. Не все им симпатизировали, но на всякий случай заботились о своей шкурке.

Ладно, хрен с ними, лишь бы не гадили.

С этими мыслями я пришел на свой первый урок в училище.

Не занятиях мы особо ничего не делали, так как наставника замещал скучный архидьякон, рассказывающий истории о магии месопотамских шаманов.

На перемене девочки рассказали, что это новый преподаватель, приехавший, всего лишь неделю назад из Колосово. Там был расположен лагерь наставников и действующих боевых магов.

Он не знал учеников в лицо, и я понял, что могу улизнуть, для того чтобы навестить свою матушку, а затем и Ваську Губу. Я хотел поскорее окончательно рассчитаться с долгами.

Я заранее предусмотрительно распределил монеты.

Часть в пояс, другую в одежду, а третью небольшую в мешок — котомку из грубой холщовой ткани.

Вся сумма долга.

Плюс деньги для матушки и Гаврильевны. Для них я приготовил столько монет, чтобы они обе могли приодеться и обеспечить себе хорошее и безопасное жилье.

Улизнув на перемене в нашу с Иваном келью, я обнаружил у себя на постели кафтан из царской парчи.

Я решил, что одену его на дуэль, а сейчас он мне не нужен. В нем я буду привлекать лишнее внимание.

Переодевшись в свою прежнюю одежду, я вышел на улицу.

Зная, что через ворота мне не пройти, я заранее приметил деревом стоящее рядом со стеной.

В этом месте крепостная стена вросла в землю глубже, чем в остальных местах по периметру.

Я забрался на дерево, перепрыгнул с него на стену, и, соскочив со стены, очутился на улице Петровка.

За стенами монастыря и кипела обычная городская жизнь. По улицам шли прохожие, лавочники торговали своим товаром.

Листовые несли свои поручения. Это были средневековые курьеры, которые основали с большими подсумками через плечо.

Как быстро я стал отвыкать от городской суеты в стенах монастыря. Мне там было очень комфортно, несмотря на царящую среди учеников токсичную атмосферу.

Конечно, меня немного напрягали классовые противоречия между аристократами боярами и низшими слоями населения присутствовали как в среде магов, так и их отпрысков. Но я надеялся со временем изменить эту ситуацию.

Это был абсолютно нормальным. На дворе Средневековье.

Я шёл по улицам в обычной своей одежде. Немного потрёпанная, но ещё имеющая вполне достойный внешний вид, делала меня своего рода невидимкой среди десятков таких же как я.

На меня просто не обращали никакого внимания и иногда задевали меня плечом.

Будь я одет в свой кафтан из царской парчи все расступались бы мне и кланялись. Но я как раз не хотиел привлекать к себе лишнее внимание.

Это было забавное ощущение. Я был одновременно и принцем, и нищим.

Нет нет, денег у меня было достаточно, но деньги не делают вас принцем.

Пока вы не высшей лиге и пока ваш род не признан другими равными, среди высшей знати, вы для них всегда "нищий", пусть даже и титулованный.

Мало ли кому Великий Князь даровал свою милость. Сегодня дал, а завтра забрал.

Нужна надежная сцепка с другими родами, такая чтобы даже если ты споткнулся и впал в немилость, другие аристократы сами подстелили бы тебе пуховую перину.

Поэтому до начала дуэли, мне нужно было найти врагов Жаботинских и заключить с ними пакт.

Это было бы первой страховочной нитью, вытягивающей Вороновых наверх.

С этими мыслями я добрался до монастыря, в котором оставил позавчера матушку и няньку.

Они находились в добром здравии и очень обрадовались моему появлению.

Когда я кратко рассказал им о царских дарах, они обе разохались и расчувствовались.

Я умолчал о том, за какие мои деяния получил все это добро.

Не хотелось волновать измученных морально женщин.

Сказывалось напряжение последних недель, которое держало их из-за преследования Васьки Губы и жести, которую творил мой преподобный братец.

— Теперь у нас есть деньги, чтобы отдать долг губастому. И есть новое поместье Вороново. Матушка, вам с нянькой нужно приодеться и подготовиться к поездке в новое поместье.

— Батюшки — святы. Новое поместье! Кто бы мог еще вчера подумать. Я же говорила, что Илюша себя еще проявит! — причитала Гаврильевна, — Деточка моя, душа моя, мальчик мой! Ты просто не понимаешь, что сделал ты для своей мамы и меня, старой бабки!