Возвращение Ворона (СИ)

Ситуация запутывалась в странный клубок. Я решил вернуться в келью, успокоиться и все хорошенько обдумать. Для того, чтобы получить ответы нужно было добраться до Фимы.

Но как?

Я вспомнил про рунную тетрадь, которую мне выдал Иван Горохов.

Начав читать инструкцию и описание, я понял, что есть руны, которые мне могли бы помочь. Я нашел ту, которая помогает находить ответы

Для создания руны «Озарение» мне потребуются серебро, плоский тесаный камень, принадлежности для письма и родовой магический артефакт. Впрочем последним предметом можно было не пользоваться.

Инструкция гласила, что артефакт позволяет упростить процесс создание руны. Чернила и гусиное перо находились прямо в келье моей матушки и няньки. Серебряная монета вполне подошла бы для создания руны.

Мало было просто написать или нарисовать её. К этому нужно был прибавить серебрение. То есть после рисования чернилами нужно было все повторить расплавленным металлом.

Плоский камень, я нашел во дворе Монастыря. Там лежали подходящие морские валуны, видимо привезение для декорирования дорожек.

Правда, работы по обустройству тропинок и лестничных ступеней еще не начались и камни лежали, наваленные большой кучей.

Я выбрал серый камень средних размеров.

В описании не было сказано, какого размера должна быть поверхность камня.

Что же касается условия, чтобы камень был тесанный, я так понял, что местность в которой проживали Гороховы была равнинной. Там вообще было сложно найти каменную породу, тем более с гладкой поверхностью и камень обтесывали для удобства письма на нем. Морские булыжники были в каком-то смысле тесаными.

Оставался вопрос с артефактом. Я покосился на свой перстень.

Как я отметил выше, инструкция позволяла создать руну без использования магических предметов, но она не сообщала, что это очень длительный и трудоемкий процесс.

Через три часа сосредоточенной работы я понял, что скопировал примерно всего лишь пять процентов рисунка из тетради.

Он оказался намного сложнее, чем виделось на первый взгляд.

Близилась ночь, в темноте при свече рисовать было совсем неудобно.

Я посчитал, что с такой скоростью я буду только чернилами рисовать руну еще целую неделю, без гарантии, что я где-нибудь не ошибусь.

А еще нужно был серебрить. Я посмотрел на перстень и решил попробовать еще раз воспользоваться своим артефактом.

Расставив принадлежности и прочитав заклинания, я даже глазом не успел моргнуть, из перстня появился голубой луч и какая-то сила подняла предметы в воздух.

Перо само дорисовало необходимое. После завершения рисунка серебро расплавилось и нанеслось на руну тонким слоем.

Все это заняло не более пяти секунд.

Потом свечение и луч исчезли, все предметы и камень с руном плавно опустились на свои места.

— Ай да Ваня, ай молодца, — похвалил я своего друга.

Я подошел к матушкиному ручному зеркальцу лежащему на комоде и посмотрел в него. Особых возрастных изменений я не заметил.

Уже кое-что. Видимо, создание руны требовало намного меньше энергии, чем моя невидимость.

Я обратился к тетради. Теперь нужно было активировать руну при помощи другого заклинания. У меня не получилось с первого раза, так как я все время сбивался на произнесении слов с южно-русским диалектом.

Я помучался, а потом решил произносить слова так как могу. Стоило мне завершить заклинание, как руна засветилась в темноте.

Потом еще голографическая копия замерцала поднялась над камнем. По описанию в тетради я мог задать лишь три вопроса. Потом руна теряла свою силу.

— Кто такая Фима Гагарина и где она сейчас находится?

Видимо, руна восприняла только вторую часть вопроса. У меня в сознании появилась изображение девушки и карта с точками на маршруте. Первая начиналась в столице.

Потом пять последовательных точек вели в сторону Урала. Последняя точка запульсировала, видимо показывая местонахождение Фимы.

Карта погасла. Руна ждала второго вопроса.

— Где находится сейчас Матушка и Гаврильевна?

Сначала в сознание возникли образ матушки и новая карта. Она в точности повторила маршрут в сторону Урала, но с той лишь разницей, что последняя точка светилась красным.

Затем я увидел изображение Гаврильевны. Но она не находилась там же где матушка и Фима.

Она была где-то южнее столицы. На карте был всего две точки

Столица и еще одна точка, соединенная с первой прямым отрезком. Она соединяла два монастыря. Первый, в котором я находился сейчас, а второй в Паринках, Екатерининская пустынь. Так назывался скит, в котором находилась нянька.

Руна погасла. Раскаленный камень дымился

Серебро почернело. Теперь к нему было невозможно прикоснуться. Я попробовал еще раз активировать руны, ничего не вышло.

Я негромко выругался. Выходило, что я использовал все три попытки.

Я бросился читать инструкцию, как снова запустить руну, но в конце текста обнаружил, что одну руну нельзя использовать чаще чем один раз в лунный цикл.

Стало понятно, что в следующий раз я могу обратиться к руне Озарения только через двадцать девять дней.

Я начал листать тетрадь, но больше никаких похожих рун не нашел.

Передо мной образовалась дилемма. Мне нужно было выбирать.