Возвращение Жанны д‘Арк

«Моррас берется за перо лишь тогда, когда хочет сказать нечто важное, — писал Доде, — то есть каждый день и на общезначимую тему».

Девизом газета выбрала слова герцога Орлеанского «Все национальное — наше» (Tout ce qui est national est nôtre), т. е. все национальные силы — с нами[249]. Редакционное заявление в первом номере обещало «рассматривать все проблемы Франции только с точки зрения интересов страны» и выразило неприятие любой «анархии», прежде всего «космополитической».

В конце первого года существования тираж «Action française» составил 15 тысяч экземпляров, в то время как у официальной орлеанистской «Gazette de France», где Моррас регулярно печатался с 1892 г., не превышал 6 тысяч. Редакционный архив «Action française» не сохранился, и историки не имеют точных данных о тираже (колебался между 50 тыс. и 100 тыс.) и финансовой стороне дела, но известно, что предприятие почти всегда было убыточным (в 1920–1930-е годы дефицит составлял до миллиона франков в год) и существовало на пожертвования. Даже соратники Морраса вроде Барреса полагали, что газета не продержится более полугода, и точно не могли предвидеть, что она прекратит существование лишь в августе 1944 г., в результате освобождения Франции от немцев.

Появление ежедневной газеты открыло новую эпоху французского национализма. Он перестал быть замкнутой сектой интеллектуалов и превратился в массовое движение, привлекающее десятки тысяч активистов. При всем своем консерватизме Моррас старался идти в ногу со временем и не чурался ничего нового. Так, в 1930 г. он начал печатать в «Action française» молодого и очень популярного кинокритика Люсьена Ребате (впоследствии автора блестящих «Мемуаров фашиста») — и это несмотря на то, что патриарх французского национализма видел в своей жизни один-единственный фильм, и фильмом этим по странной случайности оказался тогдашний голливудский блокбастер «Бен Гур», который Моррас назвал «отвратительным еврейским товаром». Но Моррас понимал, что кино привлекает миллионы, и позволял Ребате печатать на страницах газеты и «большевистские фильмы, большевистские фильмы, ещё одушевлённые революционным лиризмом, фильмы иудео-немецких экспрессионистов, клоунов из гетто братьев Маркс, жесты об американских гангстерах — то есть образы, совершенно чуждые мистралистской или неоклассической эстетике и нравам „Девушек-роялисток“[250]с их сорокалетней девственностью».

Движение Морраса приняло активное участие в событиях 6 февраля 1934 г., которые в российской историографии принято называть «фашистским путчем». Поводом для выступления правых сил послужило т. н. «дело Стависского» — еврея-эмигранта из России, подозревавшегося в коррупционной деятельности и подкупе ряда левых политиков. 9 января 1934 г. Стависский был найден мертвым в гостиничном номере — официальной причиной смерти было названо самоубийство, но правые сразу же заявили, что Стависского застрелили агенты полиции, действовавшие по указу коррупционеров из правительства. На протяжении нескольких недель на улицах Парижа проводились массовые демонстрации, марши военизированных организаций, в том числе, и «Королевских молодчиков». Наконец, 6 февраля около 40 тысяч сторонников правых, многие из которых были членами «Action française», направились к зданию парламента. Начались столкновения с полицией, в результате чего полицейская охрана парламента применила огнестрельное оружие. Погибло 15 человек, более 2000 получили ранения.

Тем не менее, вооруженные отряды «Action française» продолжили борьбу и на следующий день — в отличие от куда более опытных и подготовленных колонн организации «Огненные кресты» полковника де ла Рока, которые во время решительных схваток на мосту перед Бурбонским мостом сохраняли выжидательную позицию.