Возвращение жизни

Курил он не так, как все. Сначала долго мял крепкими пальцами папиросу, разглядывал ее, словно раздумывая, что с ней делать, потом легонько дул в мундштук, уплотняя табак, аккуратно сгибал мундштук правильным узором, прикуривал, затягивался и держал в руке, пока папироса не гасла. Потом опять прикуривал, и так повторялось несколько раз. У него была роскошная зажигалка, сделанная из большой гильзы от крупнокалиберного пулемета. Сверху на эту гильзу-зажигалку накручивался аккуратный колпачок. Это был настоящий ритуал: открутить его, закрутить, но бензином все равно пахло… Этот запах, смешиваясь с благоуханием одеколона, табака и обувного крема, создавал вокруг него особый аромат, который мог принадлежать, как нам тогда казалось, только офицеру…

Военком окинул взглядом двор, хмыкнул, затянулся папиросой, молча поднял руку перед нами. Мы остановились и тоже посмотрели туда, куда глядел он. Под яблоней, в деревянной песочнице, на желто-сером, ярком песке лежала коричнево-красная бомба. Солнце стояло еще высоко, на светлом фоне песка стабилизаторы бомбы зловеще выделялись острыми металлическими углами.

– Ну что, друзья? – Военком затянулся, стряхнул пепел, опять затянулся, посмотрел на папиросу, вздохнув, бросил ее на землю и наступил начищенным до зеркального блеска ботинком. – Сейчас все свободны, а потом расскажете… Он как-то грустно и напряженно улыбнулся и пошел быстрым шагом туда, где стоял мой отец.

А возле наших домов продолжался великий переполох. Соседи, возбужденно переговариваясь и сердито поглядывая в нашу сторону, уходили со двора. Мы тоже выскочили на улицу, но идти вместе со всеми было как-то неловко и неинтересно. Соседские мальчишки узнали про бомбу, и вся улица закипела – уже не только дети, но и любопытные взрослые двигались к нашему двору…

– Вот это Первомай мы организовали! – с оттенком гордости сказал Игорь.

Мы рассмеялись.

– Нет, больше похоже на военный парад, а в завершение еще и салют будет, – поправил его Серега.

– Салют будет! – рассмеялся Сашка. – Держи ладони шире, закрывай одно место быстрее: батя ремнем отсалютует и, думаю, неслабо!..

«Парад» действительно начинался… Из комендатуры, которая была рядом, примчались два патрульных наряда: капитан, старший лейтенант и четыре солдата. Потом оцепили двор и никого не пускали. Все это было хорошо видно со школьного стадиона, окруженного высокими липами. Мы залезли на самый верх и наблюдали, как развиваются события. Подъехали милицейские машины, движение на двух улицах перекрыли, потому что наши дома были угловыми, и это изрядно усугубляло ситуацию.

Сидеть на деревьях и наблюдать было здорово, но не очень удобно, мы спустились на землю.

И зря… Дядя Ваня успел опрокинуть пару рюмок или до нашего появления во дворе – по поводу, или под шумок – без повода. Жена его, тетя Нина, всегда строго контролировала этот процесс, а здесь не углядела, вот он и замахнул. Устроился у футбольных ворот и покуривал, лениво поругиваясь, а когда мы слезли с дерева, он нас увидел.

– Да вот же они! – закричал дядя Ваня, поспешно вскочил и начал расстегивать ремень на брюках.

Был он немаленького роста и с заметным брюхом. Когда ремень оказался в его руках, он сначала потихоньку двинулся в нашу сторону, а потом в азарте побежал. В одной руке ремень, другой штаны держит. Поле стадиона не совсем ровное, кое-где попадались кочки, поросшие травой. Дядя Ваня споткнулся, рука, поддерживавшая брюки, стала искать опору в воздухе, а штаны из плотной ткани упали вниз. Синие трусы надулись, как парашют, он не удержался и смешно повалился на траву боком: живот – в одну сторону, рука с ремнем – в другую. Барахтался, запутавшись в штанинах, что-то кричал в наш адрес, потом замолчал, извернулся и лежа начал натягивать штаны…

Мы убежали к развалинам старой бани, вышли переулком к кинотеатру, но на углу стоял милиционер, а за ним солдаты.

– Все, – сказал Серега, – остается только по пожарной лестнице забраться на крышу кинотеатра и оттуда посмотреть, что делается во дворе.

Быстренько залезли и подползли к краю крыши. Осторожно, по одному, посмотрели во двор. Он был пуст, по периметру стояли солдаты, милиция, на углу военком, отец и дядя Леня что-то обсуждали.

Игорь, как всегда, не мог не схохмить:

– Ну все собрались: артиллерия, авиация и танкисты… Пехота подойдет, и пойдут в наступление на бомбу!..

Расхохотались громко, от души, да так, что внизу услышали, и пошли на нас в наступление.

Пожарная лестница была одна, и внизу уже стояли два солдата и милиционер.

– Спускайтесь вниз!

– Быстро спускайтесь! – продублировал команду милиционера солдат.

– Нет! Быстро не надо, потихоньку, не сорвитесь, – сказал милиционер.

Здание кинотеатра высокое, но спускаться не страшно. А вот что нас ждет внизу?

– Спускайтесь, спускайтесь! Никто вас наказывать не будет, – повторил милиционер.